– Сэр, сэр, подождите! – попытался остановить генерала полицейский. – Я видел только двоих. Один из них такой здоровый нигер, а второй белый парень. Они в грузовике были, там, внизу, – коп ткнул пальцем в землю. – Там нереально огромный туннель!

– Ладно, не уходи от темы! – нетерпеливо прошептал генерал. – Ты еще кого-нибудь видел с ними?

– Да, вроде у них в кабине еще кто-то сидел, я хорошо не рассматривал. Когда на тебя пулемет направлен, особо не будешь мелочи разглядывать.

– Кто был с пулеметом?

– Белый! Такой лет сорок-сорок пять, с обгоревшей мордой!

«Мерфи, сукин сын! Жив, мать его!» – пришла радостная мысль в голову генерала.

Пожилой военачальник повеселел и, закрыв глаза, что-то прошептал. Было похоже, что он благодарил Бога.

Полицейский продолжал:

– Насчет того, кто, как вы говорите, в скафандре, я сам его не видел, но ребята видели его еще в переходе между корпусами университета. Он одному нашему палец оторвал, зараза! Потом, когда ваши люди спустились в туннель, мы проверили комнату, где они раньше находились. Там валялись только их сумки с оружием да несколько трупов. Этого, в скафандре, там не было. Может быть, он с теми двумя в грузовике! Потому что больше его нет нигде.

– Дай бог, дай бог! – забубнил себе под нос генерал.

– Что вы сказали, сэр?

– Ничего, лейтенант, ничего! Вроде бы ты мне хорошие новости сказал, а вроде и не очень! Никак не пойму я!

Следующие слова генерал проговорил уже себе под нос:

– Лучше бы ты мне сказал, что на тебя в туннеле тот, в скафандре, пулемет направил. Тогда бы ты его точно разглядел!

– Сэр! Что значит – пулемет на тебя направил? Что вы имели в виду, генерал? – с нотками возмущения переспросил блюститель порядка, услышавший тихо сказанные слова.

Томпсон помял морщинистой ладонью свое усталое лицо и как бы через силу проговорил:

– Не надо было, ребята, вам ту кашу с перестрелками заваривать, и все было бы хорошо! А теперь, возможно, эта ваша тупость обернется для всех большой бедой!

– Что все это значит, генерал? – не унимался коп. – Я вообще ничего не понял из того, что вы сейчас мне сказали! Какая беда? Для кого «для всех»?

– Не понял? Вот и хорошо! – генерал посмотрел на часы. – Может быть, скоро тебе и понимать-то ничего не надо будет! Осталось всего несколько часов! Хм… Ладно, бывай! И спасибо, сынок, за информацию! – генерал похлопал полицейского по плечу и не спеша пошел к армейскому внедорожнику, ожидающему его возле здания полиции.

Спустя какое-то время…

– Добрый день! Это генерал Говард Томпсон! Могу ли я поговорить с президентом? Он занят? Но, мэм, это очень важ… А? Совещание с министром обороны? Но господин президент мне сам сказ… Я понял, мэм, хорошо! Спасибо! Ничего, я перезвоню позже.

Пожилой военачальник с задумчивостью положил трубку.

Внезапно зазвонил телефон. Генерал вздрогнул и резко поднял трубку.

– Да, мистер президент, это генерал Томпсон! Подождать? Хорошо!

На другом конце провода послышался приглушенный голос главы государства. Президент разносил своих секретарей:

– Вы что, совсем все из ума выжили? Для кого я говорил, что звонок генерала Томпсона сейчас самый важный для меня! Даже не для меня! Для страны! И никакое совещание с министром обороны или даже мой секс с женой не может быть причиной того, чтобы не соединили меня с генералом Томпсоном! Я вас всех уволю на хрен! Всех! Мериан! Это конкретно вас касается! Сейчас собираете все ваши вещи и вон отсюда! Я сказал: вон!

До пожилого военачальника донеслось, как президент в гневе топает по полу ногами.

Генералу стало очень неловко, ведь он ничего не мог сказать главе государства о судьбе Маркуса Фастмувера. Вдруг крик прекратился, и в трубке как ни в чем не бывало зазвучал спокойный голос президента Америки.

– Томпсон! Простите за паузу! Я слушаю, что у вас там?

Генерал не знал, с чего начать. Ему было приказано сообщать о каждом шаге группы, но, кроме того, что после перестрелки с полицейскими в живых осталось только трое, из которых были сержант Дэвид Мерфи и рядовой Дайрон Джексон, а третий неизвестный, и они уже в древнем туннеле, генерал Томпсон больше ничего сказать не мог.

– Да, мистер президент, здравствуйте! Докладываю: Двое моих ребят уже в туннеле, с ними кто-то третий. Уточнить, кто он, не имею возможности – связь потеряна! Где Маркус Фастмувер? Не знаю, сэр, но есть предположение, что тот третий и есть Маркус. Утверждать не берусь, потому что нет доказательств. Но если Мерфи и Джексон продолжают выполнять задание, то Маркус должен быть с ними, иначе в этой операции уже нет смысла. Что вы говорите? Согласны со мной? Да, сэр, иначе уже нет смысла!

Мистер президент, я вот что еще хотел сказать! Что? Нет! Я хотел сказать про шефа полиции Майами. Да, я помню, я говорил вам уже, что его не могут найти, но он все-таки исчез со всей своей семьей. Что? Тарелки? Вы говорите, в эти дни участились приземления НЛО? Вы думаете, это как-то связано с исчезновением высокопоставленных лиц? Что?! Исчезло восемьдесят процентов конгрессменов со своими семьями?! Что же это такое может быть? Я вот сам все это никак понять не могу! Кстати у нас этой ночью тоже какое-то непонятное свечение в небе было. Может, это каким-либо образом связано с пропажей шефа полиции. Он всегда какой-то странноватый был. Я даже не помню, как он в нашем городе появился. Да, сэр! Что? Много лишнего по телефону говорим? Согласен, могут слушать нас. Я это всегда ощущаю, когда с вами говорю…

Хорошо, сэр, понял! Буду докладывать! Да, сэр, спасибо! Да поможет нам Бог! До свидания!

Генерал Томпсон положил трубку и завалился на кровать, не снимая обуви. Он смотрел в потолок, поглаживал суточную щетину на щеках и о чем-то думал. За прошедшие дни он очень устал. К тому же сказывалась бессонная ночь и нервное напряжение, вследствие чего старик Томпсон уже не мог удерживать отяжелевшие веки и закрыл глаза. Сознание стало притупляться, а четкие мысли сменились на какую-то дурацкую бессмыслицу, затем все куда-то поплыло, и генерал заснул.

14 июля 1969 года. 10 часов утра.

До двух часов дня, которые были указаны в записке, адресованной Майку, оставалось четыре часа.

Древний туннель.

Армейский грузовик, охваченный пламенем, несся по шоссе. Куски пылающего брезента отрывались набегающим потоком воздуха и, разбрасывая по сторонам миллионы искр, падали позади автомобиля. Маркус уже добрался до заднего моста и болтался позади него на вытянутых руках. Ему пришлось перевернуться на живот, чтобы не повредить банки с напитком, и терпеть он был в достаточно сложной ситуации. Материал, из которого были сделаны его щитки биоробота, противно скрипел, скользя по гладкой поверхности шоссе, и уже стал нагреваться от трения. Надо было срочно менять положение тела, и Маркус огляделся. Красный свет задних габаритных огней еле освещал детали автомобиля, но огромный резиновый брызговик, висящий за задним правым колесом, невозможно было не заметить. Это был шанс, чтобы как-то взобраться в кузов, но для этого надо было на мгновение отпустить задний мост и ухватиться за этот чертов брызговик. Маркус зажмурился. Он готовился это сделать. Если он хоть на мгновение опоздает, то через какое-то время окажется в очень неприятной компании красноглазых.