«Проблема сканирования связана с медицинскими сложностями определения нормы, дьяволом „ложных позитивов“ и нашим ограниченным пониманием естественной истории заболеваний. Самый распространенный способ определения нормы – значение между двумя стандартными отклонениями средней величины. В измерениях нормальной популяции 5 % будут классифицированы как „ненормальные“. Сканирование всего тела предполагает сотни измерений, поэтому у вас практически нет шансов оказаться нормальным…»

Давайте взглянем и на другие двигатели новейшей технологической медицины.

Врачи и фармацевтические компании

О проблеме взаимоотношений между врачом и фармацевтической компанией рассказывает Фуард Личин:[828]

«Практическая медицина делится на два лагеря врачей, борющихся с болезнью: ученых и клиницистов. Первые изучают физиологию, патофизиологию, фармакологию, нейрохимию, нейроэндокринологию, иммунологию, генетику, биохимию и многие другие науки. К сожалению, эти врачи не являются практикующими.

С другой стороны, многие клиницисты обладают лишь поверхностным знанием вышеупомянутых дисциплин и ограничены рудиментарными, упрощенными диагностическими и терапевтическими процедурами, направленными только лишь на подавление симптомов. Они стараются как могут, хотя этого явно недостаточно».

Он делает вывод, что «хотя врачи обучаются как техники, а не как ученые, именно фармацевтическая индустрия выписывает пациентам лекарства». Очень много врачей – это профессиональные человеческие биологи, тогда как нам нужны врачи, лучше разбирающиеся в химии, если они хотят работать на равных с фармацевтическими компаниями, а не просто быть их агентами.

Фармацевтическая индустрия очень выгодна (в США продажи лекарств в 2002 году выросли на 12 % и составили 220 миллиардов долларов[829]), а значит, у нее большая власть. В статье «Производители лекарств получают баснословные барыши»[830]утверждается, что фармацевтическая индустрия США – наиболее доходная область, согласно выпущенному в мае 2002 года ежегодному списку Fortune 500 самых богатых индустрий Америки. Конечно, в доходности нет ничего плохого: проблема в неправедном использовании власти, которая с ней связана.

BMJ, из которого я привожу много цитат, просит своих читателей подписать заявление о конфликте интересов, в том числе касающегося источников финансирования и соперничающих интересов. Это позволит исследовать связь между ними и выводами автора[831]. Финансовые конфликты интересов определяются как финансирование исследований коммерческими организациями, а также как другие конкурирующие интересы – личные, научные, политические. Результаты показали, что выводы авторов склонялись к экспериментальному вмешательству в исследования, финансируемые только коммерческими организациями, нежели в те, где конкурирующих интересов не было, или которые оплачивались как коммерческими, так и некоммерческими фондами. Связь между финансовыми интересами и авторскими выводами не объяснялась качеством используемых методов, статистикой и типом экспериментального вмешательства, включающим фармацевтический и нефармацевтический подход или медицинскую область. Авторы заключают, что если финансовая конкуренция была открытой, рандомизированные клинические исследования предпочитали экспериментальные вмешательства. В опросе BMJ на своем сайте bmj.com 96 % из 1479 проголосовавших хотели бы видеть все финансовые отношения между врачами и производителями лекарственных средств в форме прозрачных контрактов, открытых пациентам[832].

В США исследователи соглашаются с тем, что большая часть рандомизированных испытаний новых методов лечения, публикуемых в ведущих медицинских журналах, представлена в искаженном свете, а их статистика дает более позитивные результаты, чем если бы использовались иные статистические методы[833].

Проблема становится все серьезнее, по крайней мере в США. В 2000 году фарминдустрия страны поддерживала 62 % биомедицинских исследований, практически удвоив долю своего участия по сравнению с 1980 годом, причем поддержка правительства за тот же период уменьшилась. Примерно четверть академических исследователей так или иначе связаны с фармацевтической индустрией, которая, по мнению авторов статьи в Journal of the American Medical Association, вполне способна влиять на исследования и публикации[834].

Обеспокоенность из-за связей фармацевтической промышленности и медиков также прослеживается в исследовании ученых из Торонто. Они утверждают, что большинство руководств по клинической практике написаны специалистами, имеющими скрытые связи с изготовителями лекарств. В исследовании почти двухсот авторов 44 клинических руководств 87 % респондентов признались в финансовых связях с одной или несколькими фармацевтическими компаниями[835]; например, новая американская компания Time-Concepts LLC предлагает врачам 50 долларов за выслушивание кратких коммерческих предложений ее представителей[836].

Другая проблема – прямая продажа лекарств пациентам, в том числе через Интернет. В последней статье в BMJ говорится, что пятая часть американцев связываются со своим врачом после прямой рекламы от производителя[837].

Компании объясняют это своим желанием «информировать» пациентов[838], а глава Ассоциации британских фармацевтических производителей утверждает: «Как представитель фармацевтической промышленности я считаю, что раз мы создаем лекарства, которые пациенты получают от своих врачей, то имеем право предоставлять им объективную информацию». Он отрицал мысль о том, что такой подход может подогревать потребность в конкретных препаратах.