– Взлетайте, – закричал он.

Проворный десантник схватил государя за шкирку и втянул его обратно. Другой человек выскочил наружу с веерным излучателем, и дозорные вспыхнули, как лучина, брошенная в очаг. Подхватил Бьернссона подмышки, швырнул его в кабину и прыгнул сам. Челнок завыл и взлетел.

– Сидите и не нойте, – приказал десантник Бьернссону. – Вас бы завтра убили.

Бьернссон повернулся к Нану, поглядел ему в лицо так, словно видел, что у него написано на обратной стороне глаз, и сказал со странной улыбкой:

– А я думаю, меня убили бы сегодня. И вовсе не Ханалай.

У Нана по спине пробежал холодок.

– Что вы хотите сказать? – спросил Нан каким-то не своим голосом. Но в этот момент внимание их было отвлечено новым обстоятельством.

– Это что такое, – сказал пилот, указывая на экран. – Еще одна машина!

Действительно, им навстречу, к лагерю Ханалая, летел еще один «К-307». Пилот надел наушники.

– Борт семьсот второй вызывает борт семьсот восьмой. Как слышите. Прием.

Треск в наушниках, потом голос:

– Слышим отлично.

– Что вы здесь делаете? Вам что, топлива не жалко?

После короткой паузы в разговор вмешался новый голос, на вейском:

– За топливо плачу я. Я хотел убедиться, что все благополучно. Вдруг вам понадобится помощь моя и дружинников?

«Киссур!» – сообразил про себя пилот. «Господи, это с кем он летит, с маленьким Исаном? Как бы они не угробили машину».

– Благодарю за заботу, – подавив смешок, ответил пилот, раньше, чем Нан успел вмешаться. – У нас все благополучно.

– Государь с вами?

– Да.

– А этот… проповедник? Остался внизу?

– Нет, сидит здесь и дуется.

– Это совсем хорошо.

– Исан, – сказал пилот, – вы не боитесь, что эта прогулка обойдется вам слишком дорого? Вы летаете на штурмовике не лучше, чем я скачу на лошади.

– Я не знал, что вы умеете ездить на лошади.

– А я никогда и не пробовал, – съязвил Редс и повернулся к Нану:

– Господин Нан! Прикажите ему возвращаться!

– Может не приказывать, – донесся ответ, – с сегодняшнего дня я больше не служу господину Нану.

– Это что за шуточки? – заорал пилот.

– Это не шуточки. Я служу в войсках империи. И я подчиняюсь приказам Киссура.

Тут только до Редса начало доходить.

– Черт побери, – сказал он, – а если Киссур прикажет вам уничтожить мятежников?

Пауза. Невнятный шепоток перевода. Спокойный голос Киссура:

– Именно это я ему и приказал.

Нан схватился за голову.

– Сядьте, – закричал Бьернссон, – сядьте, тогда они не посмеют бомбить лагерь.

– У нас топлива в обрез, – сказал пилот.

– Мы не можем его сбить? – спросил Нан.

– Чем? – огрызнулся пилот. – Они вооружены, а мы нет.

Вторая машина пропала в ночи, – но на экране было видно, как плотная черная точка развернулась над зимним лагерем и пошла вниз.

Государь сидел, вертя головой. Сон уже кончился, но явь еще не начиналась. Государь задрожал, вспоминая кое-какие намеки Арфарры. Штурмовик тряхнуло, и Варназд закрыл глаза. Нан бережно обнял его и укрыл плащом, как наседка укрыват крылом взъерошенного цыпленка. Бьернссон даже не обернулся на плачущего государя.

– Поверните машину, – сказал вдруг Бьернссон пилоту, – я хочу видеть все.

– У нас топлива только на обратную дорогу, – повторил пилот.

Когда они подлетели к Чахарским горам, позади них вставало безобразное красное зарево, и на его фоне можно было различить силуэт штурмовика.

* * *

На рассвете, когда лагерь Ханалая уже кончил гореть, а топлива в баках осталось совсем мало, Исан посадил машину на луг у стен близстоличного городка, комендантом которого был Идди Младший.

Киссур вылез из челнока и сразу заметил, что бедный железный бочонок вряд ли скоро соберется летать: стальные ножки его подломились, а левое белое крыло пропахало в луге маленькую канавку и завернулось от этого в сторону. Киссуру тоже ободрало бок от такой посадки.

Идди всю ночь наблюдал с гнезда на башне за тем, что творилось над лагерем Ханалая, и очень быстро понял, как обстоят дела. Он станцевал от радости при виде Киссура, но весьма прохладно отнесся к Исану, потому что люди племени аколь в свое время сделали много зла народу аломов. Тем не менее он заверил Киссура, что этого человека никто не найдет, пока все не успокоится. Киссур выписал Исану охранную грамоту и сказал:

– Пусть только чужие государства попробуют арестовывать подданных империи за то, что было сделано для блага империи.

Исан сказал:

– Это лучше, чем ничего, но я предпочел бы избежать обстоятельств, при которых мне пришлось бы предъявлять эту бумагу.

Еще Киссур подписал Исану дарственную на два огромных поместья из числа своих собственных, близ столицы, и на третье – в Инисских болотах.

– Там нефть, – застенчиво объяснил маленький варвар. Киссур не очень понял объяснения.

После этого Киссур отрядил Идди с дружинниками в лагерь бунтовщиков, исправить недоделки, и нельзя сказать, чтобы Идди был доволен поручением. Киссур взял пять человек и отправился в столицу. Переправляясь через Левую Реку, Киссур заметил серебристый челнок. Тот покачал сердито крыльями и полетел дальше.

Остаток дня Киссур провел в саду. Он лежал на траве и следил за пролетающими челноками. В середине дня он съел легкий обед. Челноки летали не так часто, но к вечеру все небо было расчерчено, как храмовое окошко, серебристыми лопухами. Возможно, Киссур ждал гонца или стражника: но никакого гонца не появилось. Вечером Киссур поднялся в дом, переоделся и отправился во дворец государя.

На Белой площади двое чужеземцев вешали на дерево черную тыкву, из породы показывающих картинки, тыква похрюкивала, и вокруг нее собиралась толпа. Прямо с борта летающей машины раздавали пироги, квадратные, как земля, и банки с разноцветными этикетками, с донышком круглым, как небо. Наверняка по совету Нана.

Во дворце все уже знали о его прибытии. Десантник в форме цвета гусиного дерьма взглянул на него и залопотал что-то в коробочку с длинным одиноким ухом. Чиновник в зале аудиенций испуганно шарахнулся в сторону. Киссур немного полаялся с этим чиновником и прошел в личные покои государя. В черепаховой комнате сидел, выпрямившись в кресле, государь, в белой сорочке и в шапочке с жемчужным венчиком, и лицо его было бледней жемчужного венчика.

Справа от государя сидел Арфарра, укутанный кружевной накидкой и с врачом позади кресла. Слева от государя, за его спиной, стоял Нан, как будто обнимая государя за плечи и что-то говоря. Чуть поодаль сидел, немного развалясь, Клайд Ванвейлен, и еще один чужеземец, уважая государя, стоял на ногах.