я с ним за руку не видался»[929]. Отрицал наличие такой записки и Г. И. Воронов, который в одном их своих интервью заявил, что «Суслов не мог стать в таком деле инициатором», да и «Мазуров навряд ли способен был на такую активность»[930].

Между тем фактический разгром шелепинской группировки в верхних эшелонах власти хронологически совпал по времени с подготовкой к новому партийному съезду, которому сам генсек придавал особое значение. Уже в середине июля 1970 года по сообщению Л. И. Брежнева Пленум ЦК принял Постановление «О созыве очередного XXIV съезда КПСС»[931], а затем уже в начале декабря того же года еще один Пленум ЦК по предложению того же Л. И. Брежнева принял новое Постановление «О дате созыва XXIV съезда КПСС»[932], которая была назначена на 30 марта 1971 года. Наконец за неделю до созыва съезда прошел еще один Пленум ЦК, члены которого по докладам Л. И. Брежнева и А. Н. Косыгина приняли два Постановления — «Об отчете ЦК КПСС XXIV съезду» и «О докладе XXIV съезду КПСС "О директивах XXIV съезда КПСС по девятому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1971–1975 гг."»[933] Причем, по уверениям В. Е. Семичастного[934], оба документа впервые были приняты без каких-либо прений, в результате чего Пленум, на который «забыли» пригласить более 50 членов ЦК, продлился всего 40 минут и вылился «в чистой воды комедию». Более того, его созыву предшествовали сразу две детективные истории. Первая из них была связана с фигурой самого В. Е. Семичастного, который, будучи членом ЦК, должен был ехать в Москву для участия в работе этого партийного форума. Однако высшее руководство Украинской ССР в лице Первого секретаря ЦК КПУ П. Е. Шелеста и председателя республиканского правительства В. В. Щербицкого всячески (сначала по-хорошему, а затем и по-плохому) уговаривало его этого не делать, но он их не послушался и все же приехал на Пленум ЦК. А вторая история была связана с фигурой Первого секретаря Мордовского обкома партии Петра Матвеевича Елистратова. Он, будучи кандидатом в члены ЦК, тоже приехал в Москву, где буквально за день до проведения Пленума встретился сначала с А. Н. Шелепиным, а затем и с В. Е. Семичастным. Сам П. М. Елистратов, которому на тот момент стукнуло всего 53 года, слыл довольно опытным партработником, который до Саранска успел поработать и первым секретарем Херсонского обкома КПУ (1956–1962), и вторым секретарем ЦК Компартии Азербайджана (1962–1968), сменив на этом посту как раз самого В. Е. Семичастного. По его воспоминаниям, во время их уличной беседы, продолжавшейся два часа в сопровождении сотрудников «наружки», П. М. Елистратов поведал о том, что во время прений по докладу Л. И. Брежнева на Пленуме ЦК он намерен взять слово и выступить с «критикой генсека». Однако той же ночью в его гостиничный номер «спустились его друзья по работе в Азербайджане» Г. А. Алиев и С. К. Цвигун, которые заказали дружеский ужин, закончившийся для П. М. Елистратова не только больничной койкой в ЦКБ, но и отставкой с поста первого секретаря и неизбранием в новый состав ЦК. Кстати, ровно о том же в своих воспоминаниях писал и А. Н. Шелепин, который, как он уверяет, во время личной встречи «уклонился от обсуждения» тезисов его выступления на Пленуме ЦК[935].

XXIV съезд, состоявшийся в Москве в помпезном Кремлевском дворце 30 марта — 9 апреля 1971 года, прошел по традиционному сценарию. На съезде прозвучали всего три доклада — Л. И. Брежнева, А. Н. Косыгина и главы ЦРК Г. Ф. Сизова, — в обсуждении которых приняли участие без малого 60 делегатов съезда, не считая внушительного числа именитых зарубежных гостей, в основном лидеров «братских» компартий. Единственной изюминкой этого съезда стало принятие так называемой «Программы мира», о которой мы подробно писали в своей предыдущей книге «Брежневская партия», в главе, посвященной важнейшим этапам и ключевым событиям внешней политики брежневской эпохи.

Как всегда, в последний день работы съезда прошли выборы в новый состав Центрального комитета и Центральной ревизионной комиссии (ЦРК) КПСС, по итогам которых членами ЦК стали 241 человек, кандидатами в члены ЦК 155 человек, а членами ЦРК 81 человек[936]. А во второй половине дня, также по устоявшейся традиции, прошел и организационный Пленум обновленного состава ЦК, на котором были избраны два его руководящих органа — Политбюро и Секретариат ЦК. Теперь число полноправных членов Политбюро увеличилось сП до 15, т. е. к членам прежнего Политбюро, избранного еще в 1966 году — Л. И. Брежневу, Г. И. Воронову, А. П. Кириленко, А. Н. Косыгину, Ф. Д. Кулакову, К. Т. Мазурову, А. Я. Пельше, Н. В. Подгорному, Д. С. Полянскому, М. А. Суслову, П. Е. Шелесту и А. Н. Шелепину, — добавились четыре новых члена. Причем трое из них — В. В. Гришин, В. В. Щербицкий и Д. А. Кунаев — были просто повышены в своем статусе и переведены из кандидатов в полноправные члены, а Ф. Д. Кулаков, минуя «кандидатский предбанник», сразу стал членом высшего партийного ареопага. Что касается кандидатов в члены Политбюро, то, с одной стороны, их число естественно сократилось, а с другой стороны, осталось неизменным в персональном плане, поскольку Ю. В. Андропов, П. Н. Демичев, П. М. Машеров, В. П. Мжаванадзе, Ш. Р. Рашидов и Д. Ф. Устинов были утверждены Пленумом в своем прежнем статусе. Что касается Секретариата ЦК, то его состав остался неизменным со времен последнего обновления, которое состоялось еще в начале апреля 1968 года: Генеральный секретарь Л. И. Брежнев и рядовые секретари П. Н. Демичев, И. В. Капитонов, К. Ф. Катушев, А. П. Кириленко, Ф. Д. Кулаков, Б. Н. Пономарев, М. С. Соломенцев, М. А. Суслов и Д. Ф. Устинов. Таким же неизменным осталось и распределение обязанностей между секретарями ЦК: М. А. Суслов, будучи по факту вторым секретарем ЦК, и П. Н. Демичев курировали всю идеологию, А. П. Кириленко и М. С. Соломенцев отвечали за всю тяжелую промышленность и транспорт, Д. Ф. Устинов по-прежнему курировал весь ВПК, Ф. Д. Кулаков руководил аграрным комплексом, И. В. Капитонов отвечал за кадровую работу, а Б. Н. Пономарев и К. Ф. Катушев, возглавляя два Международных отдела ЦК, курировали отношения со всем рабочим и коммунистическим движением, в том числе с правящими коммунистическими партиями соцстран.

Анализ персонального состава этих ключевых органов власти позволяет сделать как минимум три вывода. Во-первых, внутри Политбюро