Орильр сердито нахмурился, но спорить с женой не стал. Еще бы! Он сам — испорчен и надеется. Да и его Сэль тоже втайне рассчитывает на поддержку от своего короля… Как тут спорить? Сэльви виновато огляделась. Все привыкли, что королева в долине, что к ней можно прийти в любой момент со своими бедами. И не желают терять ни королеву, ни уверенность, ни консультации, ни пироги!

Кстати, удачная мысль.

— Я тебе выделю пирог, — пообещала Сэльви Рртыху. — Передай Лоэлю, если сможешь. Его любимый яблочный, чтоб не сомневался: королева спокойна и находится дома.

Малый закрытый совет мечтательно, в один голос, вздохнул. Пирог были не прочь испробовать все. Сэльви гордо кивнула и удалилась вынимать его, старомодный, приготовленный допотопным методом, из печи. Вернувшись, она пояснила: сигнал для короля в критический момент следует отправить Риоле. Именно она всегда общается с Ами и сделает необходимое, если возникнет малейшая возможность. То есть когда демоны, если они и правда угрожают незнакомому миру, откроют щель…

На следующее утро созданная Сэльви щель закрылась за группой эльфов. Нужный мир нашелся достаточно быстро. И попасть в него удалось штатно, без осложнений. Вот только дышать на выходе из щели оказалось, по сути, нечем: воздух для жителей Саймили не годился совершенно. Сернистый, дымный, холодный, больше похожий на мутный ядовитый кисель, чем на газ.

Первым в щель ушел король, принявший на себя этот сложный этап работ — шаг в неведомое и создание защитного барьера, облегчающего переход для всех остальных. Орильр ужаснулся чуждости нового мира и порадовался наличию вполне современного костюма, имеющего встроенную систему фильтрации. Отослал сигнал готовности принять группу. Прочие вошли в мир, когда купол уже фильтровал воздух, и адаптация для них не была столь мучительной. Сразу стала понятна и вторая часть распоряжения короля: двигаться медленно, груз держать у самой поверхности и по прибытии сразу бросить. Еще бы!

Ни один эльф пока не попадал в мир, где он не может быть ни быстрым, ни ловким. Тройной вес тела давил и сгибал. Справившись с тяготением, ослабив его власть в той мере, в какой это было возможно, маги настроились на поиск жизни в странном и опасном мире.

И первыми опознанными живыми оказались демоны! Точнее, их рабы, которые уже спешили обследовать зону активного искажения энергомагического поля. Драться в мире тройного веса мучительно тяжело. Даже имея опыт мага высокого уровня, даже используя одну лишь речь, а не налитый свинцом неподъемный клинок или легчайший наручный браслет, ставший вместе с самой рукой пудовой гирей…

Они справились. Кое-как отдышались, лежа на ледяных камнях и с ужасом понимая: они тут надолго, надо привыкать. И услышали тяжелый, вынуждающий скалу вздрагивать, мерный гул шагов.

Шестилапый зверь полз, волоча свое могучее тело по камням. На его спине сидел демон. Настоящий демон — Сэльви опознала его с первого прикосновения магии. Точное подобие черной гнусной твари, жаждавшей заполучить власть на родной Саймили, вытравив из самой памяти мира все светлое и живое…

В прошлый раз королева была почти ребенком, действовала неосознанно, по наитию, справилась с противником из последних сил. Теперь все получилось совершенно иначе. Сердце эльфов — основа мира, демоны же способны лишь уродовать его. Даже этому миру, чуждому и непригодному для дыхания, королева Сэльви ближе и понятнее, чем рвущие его на куски пришлые демоны.

Достаточно было попросить о помощи — и мир отозвался. Демон распался черным жирным пеплом, ссыпавшимся вниз, под лапы огромного зверя.

Сразу же из-за дальних скал вынырнули новые существа, с удивительным проворством дважды обогнули зону, засеянную пеплом, зашипели, отмечая победу. Коренные жители мира тройного тяготения, свободные родичи тех, кто оказался в рабстве у демонов. Самый рослый и ярко окрашенный подбежал ближе, опираясь о грунт мощными задними лапами и сильными передними, удерживая незнакомое нечто — видимо, оружие — в средних… Пока эльфы рассматривали ящера, тот положил на камни оружие, присел на задние лапы, выпрямился и свел малые передние перед грудью, а длинные верхние воздел над головой, отмечая свою радость. Затем осмотрел чужаков, сокрушенно посвистел, осознавая: не годятся они для жизни в привычных ему условиях.

Получасом позже эльфы блаженно отдыхали в заполненных жижей углублениях на спинах шестилапых зверей. Погонщики суетились, налаживали пузыри «палаток», пытались взять пробу и воспроизвести газовую смесь, необходимую новым союзникам…

Три года — один неполный оборот тяжелой и холодной планеты вокруг пожилого солнца. Пять набегов — или наползов, как полагали эльфы, — на крепости демонов. Длинное странствие через ледяную пустыню к тому, что ящеры именовали холмом власти, прежде — главному месту на всей планете, одному из трех самых крупных инкубаторов, захваченному демонами и теперь производящему не свободных жителей, а покорных с самого рождения рабов, лишенных даже осознания себя.

И снова путешествие до края долины, где заняли оборону уцелевшие демоны, откуда они пришли в мир и теперь торопливо копили силы, чтобы его покинуть.

— Ящеры рассматривают магический поток как вид энергии, очень научно. — Орильр лежал в глубоком кресле у камина, прикрыв веки и радуясь легкости во всем теле. — Заклинаний не используют. Преобразуют магию, электромагнитные силы, свет и прочее, что освоили, с помощью измененных существ, чем-то подобных нашим жбрыхам. Удобно. Их боевые звери без труда преодолели щели мира, мы победили… И я окончательно стал сторонником биотехнологий. Приспособляемость ящеров и вовсе выше моего разумения. Сссшшш дышит здесь, имея лишь магический фильтр. Именно по причине выносливости его народа демоны так упорно цеплялись за тот мир. Живое гораздо лучше адаптируется к условиям, нежели мертвое, механическое.

— Мяу, я всегда ценила живое… но почему вы все лысые? — восхитилась неугомонная Кошка Ли.

— Потому что при тройном против обычного весе даже моя гордость за прическу ничто в сравнении с весом этой самой прически, — рассмеялся Виоль. — Спасибо народу шшш… или как вас там правильно?

— Шшассы, — выдохнул ящер, уютно вытянувшийся на ковре в центре каминного зала. — Мы шшассы. Иного вы не выговорите. А я хшшасс, то есть гриф. Я боевой вождь народа. Меня назначила великая мать.

— Он нас и нашел, — отметил Орильр. — Аккурат следом за демонами прокрался. Видел, как Сэль испепелила одного, и сразу очень правильно сделал выводы. С тех пор нам жилось неплохо. Нас возили, кормили и оберегали. Мы ведь стали оружием шшассов.

— Нельзя так говорить, — расстроился ящер и стал торопливо шелестеть: — Вы друзья. Мы единая кладка. Наша привязанность вылупилась из общего яйца, согретого теплом сердца вашей великой матери Сэль и всех трех сердец нашей великой матери Шшша. Вы помогли нам растоптать кладку демонов и сравнять с грязью их холм власти. Вы пошли дальше: дали нам надежду обрести новый дом. Мир Осс умирает. Демоны так порвали его трещинами, неумело и грубо созданными, что восстановить нельзя. Мы переберемся сюда. Отличная планета, вторая в кладке этих звезд, крупная и красивая. Мы дадим ей имя Оссш. Много холода, много огня. Да, превосходно.