Католики верили, что грех обладает материальной субстанцией и помещается во чреве еретика. Желание католиков уничтожить дьявола выражалось в том, что мятежники вспарывали животы своим жертвам, вырывали кишки, дабы показать, что Бог еретиков побежден. Они, смеясь, кричали умирающим в муках:

– Взывайте к своему Богу, пусть он вас спасет!

В массовых погромах отчетливо прослеживалось стремление приравнять еретиков к служителям дьявола и лишить их человеческого облика.

Женщин-гугеноток подвергали пыткам, которым обычно подвергали распутниц: их били крапивой, а потом отрезали уши.

Трупы мужчин, женщин и свиней сваливали вперемежку, желая подчеркнуть звериный, сатанинский облик адептов новой веры. Все протестанты оказались под угрозой истребления.

Вожди гугенотов еще колебались и не торопились делать последнего шага к катастрофе. Их воодушевили женщины: Жанна д’Альбре, принцесса Конде и Жанна де Лаваль, жена Гаспара де Колиньи. Они призывали мужчин к бою.

Адмирал Колиньи прекратил сопротивление, когда его супруга сказала ему:

– Я призываю вас во имя Господа присоединиться к нам, или я стану свидетельствовать против вас на Страшном суде!

И протестанты взялись за оружие.

Екатерина Медичи умоляла адмирала Колиньи:

– Вы, который всегда вел себя как добрый патриот, покажите сейчас, что ни вы, ни ваши братья по вере не желаете стать причиной гибели вашей родины.

Но к мольбам мудрой королевы никто не прислушался.

Конде с несколькими сотнями дворян-протестантов захватил Орлеан. В считанные дни он превратился в столицу протестантской Франции, а взятие его войском Конде – сигналом для мобилизации дворян-гугенотов. Им удалось захватить долину средней Луары, города Блуа. Тур и Анже.

8 апреля 1562 года принц Конде издал манифест о том, что он принимает на себя командование армией, цель которой заставить противника уважать религиозный мир, грубо нарушенный герцогом де Гизом. Гугеноты набирали силу по всей Франции. Волнения нарастали, большая часть территории королевства была охвачена огнем.

Война с самого начала велась по-варварски. Протестанты в жестокости не уступали католикам. Они не могли пройти мимо церквей, чтобы не выбить в них окна и не уничтожить распятия. В Туре были втоптаны в грязь реликвии святого Грациана. В других городах сбрасывались колокола, разбивались витражи и статуи святых, нещадно истреблялись католические священники, именно на них была обрушена вся сила гнева гугенотов.

В Келюсе глашатаи ходили по городу и громко возвещали о том, что запрещено убивать всех, кроме священников. В Вире все священники, монахи и церковники были повешены. Нередко над священниками учиняли расправы, отличавшиеся изощренной жестокостью: смеха ради их заставляли проделать крестный путь, во время которого подвергали варварским пыткам – некоторым у городских ворот отрезали уши, затем поочередно кончики пальцев и нос, а на рыночных площадях одним подпаливали ступни, других подковывали, как лошадей, затем всех участников шествия бросали в реку.

В Орлеане протестанты сожгли сердце Франциска II. В Вандоме осквернили тела предков короля Наваррского, причем в присутствии Жанны д’Альбре.

Это был жестокий ответ на ту договоренность, которой Екатерине удалось когда-то добиться с протестантами по вопросу культовых изображений.

Всего лишь за несколько месяцев все было разгромлено, раздавлено, поругано.

Пока в провинциях шли локальные бои, главные армии готовились к решающим сражениям.

Герцог де Гиз реорганизовал королевскую армию. Командование в ней поручили главному лейтенанту королевства Антуану де Бурбону. Все члены триумвирата находились в его подчинении. Протестантская армия уже сгруппировалась под Орлеаном. Старые солдаты, демобилизованные при Франциске II, охотно вступили в нее. Они были прекрасно вооружены.

Ничуть не заботясь о той самой родине, защищать которую призывала одна только флорентийская торговка, триумвиры обратились к Испании, а протестантские вожди – к Германии и Англии. Королева Елизавета обещала своим единоверцам десятитысячное войско в обмен на возврат Кале. Англичане оккупировали Гавр, отданный им его губернатором, самим Колиньи.

Екатерина Медичи этого предательства своим старым друзьям прощать не собиралась. Впервые она заговорила о том, чтобы схватить зачинщиков этой позорной сдачи и жестоко их наказать. Она неутомимо пускалась в дорогу, вела переговоры и битвы.

Первая большая битва состоялась во время осады Руана.

– Если вы так уверены в своих силах, – резко заявила она принцу Конде, – то и мы дадим вам возможность почувствовать нашу мощь.

При осаде Руана королева-мать вела себя как истинный воин. Оружейные залпы и пальба аркебуз со всех сторон сыпались на нее, а она, королева, не обращала на это никакого внимания. Когда герцог де Гиз предостерег ее в желании накликать на себя несчастье, она всего лишь рассмеялась и сказала, что столь же бесстрашна, как и он; приучена с детства ко всем воинским трудам в такой же степени, в какой и любой из сопровождающих ее спутников-мужчин.

Во время осады от полученной раны скончался Антуан де Бурбон. Королевская армия, одержав победу, разграбила город. Второе сражение при Дре стало решающим. Вначале преимущество было на стороне принца Конде, так как раненый Монморанси попал в плен. Герцог де Гиз со свежими отрядами находился в укрытии, не вступал в сражение и таким образом способствовал поражению коннетабля.

Но в тот момент, когда воины Конде рассредоточились, Меченый неожиданно ринулся на них из укрытия. Только опытный стратег Колиньи, не покинувший поле битвы, предугадал, что де Гиз готовит им ловушку, ибо не увидел полководца на поле боя. Как только Колиньи убедился, что все потеряно, он организовал отступление и, собрав остатки армии протестантов, увел их в безопасное место.

Последствия битвы были плачевны: смерть настигла маршала де Сент-Андре, принц Конде попал в плен к своему злейшему врагу Франциску де Гизу, Монморанси – к протестантам, Антуан де Бурбон был убит.

Герцог де Гиз оказался единственным оставшимся в живых вождем знати и вновь претендовал на роль победителя.

В начале 1563 года, 5 февраля, герцог Франциск де Гиз начал осаду Орлеана, в котором находилось протестантское войско под командованием адмирала Колиньи.

Свой командный пункт герцог расположил в деревеньке Васлен на берегу притока Луары, а сам с герцогиней де Гиз и сыном Генрихом поселился в Шатле.

В четверг 18 февраля до заката солнца де Гиз задержался в лагере. Со свитой всего в три человека, квартирмейстером де Крене, Тристаном де Ростеном и молодым дворянином, компаньоном по псовой охоте Франсуа Расином, герцог направился к переправе Сен-Месле, где между мельницами Сен-Самсон и Беше ходил по Луаре паром. Де Крене поскакал вперед предупредить герцогиню, что можно распорядиться накрывать на стол. С парома герцог выехал на дорогу, которая шла чуть в горку, затем сворачивала влево, к Шатле. На перекрестке дорог высилась скала в окружении высоких ореховых деревьев. Вдруг весь подлесок осветил выстрел.