— Каждый человек должен прожить на земле ровно отведённое ему количество лет, дней и минут Если насильно разрывается Серебряная Нить (в случаях с самоубийцами и с жертвами насильственной смерти), Душа привязывается к земле, потому что при преждевременном изгнании жизненная сила или энергия ещё не исчерпала себя, их жизнь как бы не завершена. Эти Души будут «подвешены» в магнитном поле притяжения земли до тех пор, пока не наступит тот час и минута даты их «настоящей» смерти, установленной Свыше. Хотя, если речь идёт о ещё живущих в Земной Реальности людях, дата эта условна, поскольку каждый человек при жизни может сокращать или удлинять отведённое ему время на земле. Своими поступками, например.

— И где самоубийцы пребывают до этой «второй даты» после «первой»?

— Как правило, их тянет к тем, кому они причинили боль, в те места, где произошёл разрыв Серебряной Нити. Они видят мучительные галлюцинации и очень страдают.

— А они могут стать вампирами и подпитываться энергией ещё живущих?

— Обычно — нет.

— А чем им можно помочь?

— Надо попытаться доделать за этих людей то, что они не успели при жизни.

— Ты когда-то уже говорила, скажи ещё раз, пожалуйста, а кто ещё задерживается на Земле после смерти?

— Кто испытывает очень сильную БОЖЕСТВЕННУЮ бескорыстную любовь к тем, кто остался жить на земле. Например, мать — к своему ребёнку. Учитель — к Ученикам.

— Короче, Алис… Из всего того, что ты нарассказывала, я поняла только одно: не стоит мне сегодня умирать… Рано ещё.

— Это — точно. Сегодня мы все умирали для своего Прошлого. Сейчас вы заснёте и всё позабудете, а когда проснётесь, воскреснете. Как говорили в Древней Греции, Харон перевозит умершего через реку забвения, после чего тот забывает всё, что происходило с ним ранее.

Я проснулась от телефонного звонка.

— Здравствуйте, — произносит молодой мужской голос. — Простите, что я вас беспокою, но… Возможно, вы — единственный человек, кто нам может помочь…

Внезапно понимаю, чей этот голос, и невольно вздрагиваю. Мы виделись всего пару раз, мельком, в прошлой жизни. Он был… Хотя это не имеет никакого значения. Теперь. Я уже всё знаю. Чтобы не терять драгоценного времени, потому что его уже почти совсем не осталось, перехожу сразу к главному:

— Адрес!

Сажусь на кровати, обхватив голову руками. Судорожно думаю, что взять с собой. Кажется, что-то забыла. Пытаюсь вспомнить, ЧТО. Не получается. Но времени нет.

Я — в больничном коридоре. Тот голос, который мне звонил, идёт навстречу, тихо здоровается, молча указывая на нужную мне дверь. Рядом с ним какие-то люди. Их много. Не смотрю на них. Зачем мне знать? Да и какое это имеет значение. Теперь…

Самое сложное — открыть дверь. Почти с закрытыми глазами берусь за дверную ручку. Глубоко вдыхаю в себя больничный воздух. Дергаю дверь на себя. Жестом останавливаю остальных. Вхожу, смотрю в пол. Закрываю дверь за собой.

Сложно поднять глаза и увидеть Его. Заставляю себя посмотреть. Он лежит на кровати с закрытыми глазами. Какие-то датчики. Справа — окно. Он здесь один.

Подхожу. Сажусь на стул слева. Ставлю свою любимую икону на тумбочку у кровати. Освящённым маслом рисую крест на лбу. Крещенской водой — губы… Беру Его правую руку беспомощно распростёртую вдоль тела. Главное — не заплакать. Я не имею права плакать.

— Здравствуй, Малыш… — произношу я, почти как раньше, в прошлой жизни.

Тридцать три свечи, зажжённые от иерусалимского пасхального огня, кладу в Его ладонь. Она, конечно, их не удержит. Поэтому я зажимаю Его пальцы своей левой рукой, одновременно зажигаю свечи — правой. Смотрю на икону. Молча читаю молитвы. Периодически смотрю на Него сквозь огненное пламя.

Он очень далеко. Его здесь нет. Святая смотрит на меня, будто что-то пытается мне сказать.

Свечи догорели. Разжимаю руку. Его ладонь беспомощно падает на кровать.

Я знаю, что Я ДОЛЖНА Ему помочь. И что именно я. Иногда бывает, понимаешь: НЕ я. Или НЕ могу. Но сейчас всё иначе. Именно я. И я могу. И не просто могу, а ДОЛЖНА.

Что, Алиса, что? Что именно и только ты можешь сделать здесь и сейчас? ЧТО ТЫ ЕМУ ДОЛЖНА???!!! ВСПОМНИ!!!

Но ответ не приходит. А времени думать больше нет.

Достаю мобильный телефон. Звоню крёстной. Её муж — священник. Не объясняя, в чём дело, прошу его к телефону.

— Он на литургии.

Набираю Р.А.М., чтобы попросить её помочь мне.

Я уже знаю, что буду делать через пару минут.

«Абонент не отвечает или временно не доступен…»

Последний из тех, к кому я могу обратиться, — Учитель.

— Что случилось, Алиса? — слышу его спокойный ровный голос и облегчённо вздыхаю.

— Мне нужна ваша помощь. Тот Человек…

— Уже вижу, можешь дальше не продолжать, — он обрывает меня на полуслове. — Ты уже всё сделала для Него. Ты сделала даже намного больше, чем от тебя требовалось. Разве нет? Поезжай домой.

— НЕТ. Я ЗНАЮ, что НЕ ВСЁ. Потому что я не могу отсюда уйти. Какая-то Сила не даёт мне уйти… И я не могу понять или вспомнить, ЧТО Я ДОЛЖНА… Поэтому…

Учитель снова обрывает меня, не дав договорить. Он всё уже знает.

— Ты не имеешь права рисковать собой. Я не могу приехать. Меня нет в городе…

— Я ДОЛЖНА Его найти. Возможно, он скажет, ЧТО Я ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ.

— После того, как Он…?

— У меня нет времени.

Учитель вздыхает:

— … Когда ты упираешься, как баран, с тобой бесполезно спорить… Как собираешься выходить?

Внезапно понимаю, ЧТО я забыла дома. Диск с мантрами — самый лёгкий способ выйти. Молниеносно перебираю в голове другие варианты.

— Через круг.

— А возвращаться как планируешь?

Тяжело вздыхаю. Молчу. Обычно всегда кто-то был рядом. Или какой-то условный знак…

— Алиса, даже самые опытные люди не в состоянии долго оставаться в той области, куда ты идёшь, не подвергая себя опасности. В том числе навсегда расстаться со своим телом… Физическим…

— Я должна это сделать.

— Хорошо, я постараюсь подать тебе знак, когда почувствую, что у тебя заканчиваются силы. В любом случае, если что-то вдруг пойдёт не так, ты мгновенно вернёшься обратно сразу же после произнесения кодового слова. Теперь реши для себя и скажи мне, какое это должно быть слово. Или фраза. Ты вспомнишь этот код Там в нужное время в нужном месте.

Почему-то не задумываясь, машинально произношу в ответ:

— «Я не могу».

— Ты, как всегда, — в своём репертуаре. ВСЁ ТЫ МОЖЕШЬ! Но… как сказала, пусть так и останется. Через сколько минут ты пойдёшь, чтобы я подключился?