– Не беспокойся, у меня для тебя приготовлена другая роль, – прошептала Форквут и облегченно вздохнула.

У нее наконец-то появился кто-то, кому можно было безгранично доверять.

Мартин потерял сознание. Послушавшись приказания Норика, Мортас вытащил саблю и не спеша направился к тем, кто еще минуту назад были его союзниками. Намерения воина не вызывали сомнений, он переметнулся на сторону врага и теперь атаковал, но как-то лениво и неуверенно.

– Норик, прикажи своим олухам, чтоб не стреляли, еще в меня ненароком попадут!

– Так что, ты тоже, выходит, яда боишься?! – усмехнулся маркиз, облокотившись на перила и хищно улыбаясь в предвкушении предстоящего зрелища.

– Нет, но у меня от него прыщи и зуд по коже! – ответил Мортас и замер в оборонительной стойке.

– Не выходите, пускай он сам зайдет за колонну! – остановила Самбина рвущихся в бой слуг.

Графиня не понимала, что происходит, и действовала интуитивно. Если бы вампиры накинулись на воина, то стали бы отличными мишенями для стрел. Разговор между мужчинами ничего не значил, он мог быть всего лишь хитрой ловушкой, чтобы заставить отряд выйти под обстрел.

– Ну, давай живее, чего возишься?! – кричал с балкона маркиз, призывая юношу к активным действиям.

Мортас тянул время, он не дошел до колонны пару шагов и застыл на месте, жестами подзывая накинуться на него. Только Пархавиэль понял хитрый замысел наемника и решил подыграть. Мортасу зачем-то нужно было открыть двери Храма, те самые большие ворота, ведущие на площадь. Добраться же до заветной цели можно было, только кружа в смертельном танце схватки. Гном поднял над головой секиру и, вырвавшись из-под опеки пытавшейся его удержать Флейты, кинулся на мнимого врага.

Зингершульцо бился в полную силу, иначе бы маркиз почувствовал подвох и приказал лучникам стрелять. «Свист ветра» летал, рассекая воздух косыми дугами, и время от времени сталкивался с гардой и основанием сабли наемника. Мортас держался близко к гному, часто парировал удар и отскакивал в сторону, бросая беспокойные взгляды то на балкон, где томились в ожидании исхода схватки стрелки, то на стоявшего на коленях Мартина. Наемник ждал, ждал с нетерпением того момента, когда Мартин очнется.

Флейта быстро поняла, что эффектная схватка с финтами, молниеносными разворотами и ложными наскоками была всего лишь красивым спектаклем, разыгрываемым для одного зрителя. Замысел показался девушке удачным, а вот исполнение не очень понравилось. Маркиз не был дураком и вскоре непременно догадался бы, что его обманывают и зачем-то тянут время. Нужно было добавить в схватку реализма, и разбойница, вытащив из ножен меч, поспешила на помощь гному. Троица кружилась по залу, громко крича, бренча оружием и поражая неуклюжих монахов резкими выпадами и размашистыми финтами. Минут через десять к потехе присоединились и вампиры.

– Дальше, дальше отойдите, дайте рукой взмахнуть, кровососы проклятые, а то зашибу, – сердито бубнил Пархавиэль не всегда державшим должную дистанцию вампирам.

– Чего мы ждем, в чем смысл спектакля, Мортас?! – шептала на ухо юноши Самбина, запрыгнув ему на спину и имитируя попытку прокусить броню.

– Маг. Мартин… он должен очнуться… как только я скажу, медленно продвигаемся к двери, драку не прекращать! – объяснял Мортас, ловко уворачиваясь от сыпавшихся на него со всех сторон далеко не шуточных ударов.

Наконец-то Мартин очнулся и, перебирая трясущимися руками по колонне, поднялся в полный рост. Когда взгляды заговорщиков встретились, маг кивнул и мотнул головой в сторону двери.

Норик понял, что его провели, как мальчишку, слишком поздно. Он принялся кричать на монахов и с расстройства забил кулаком по перилам, но отряд уже вышел из зоны обстрела. Спускаться вниз было опасно, уж слишком медлительна и неповоротлива была боевая братия в ближнем бою.

– Как только пойдут обратно, стреляйте, мерзавец обманул нас! Эй, вы, двое на крайнем балконе, цельтесь в колонну, не дайте магу улизнуть! – командовал Норик, пытаясь спасти положение. – Карл, беги к его преосвященству, пускай посылает за подмогой к королю! Бейте в набат, мне нужны войска, все войска, что только есть в этом проклятом городе!

– Мортас, беги, спасайся, они сейчас уже будут здесь! – кричал одновременно с маркизом маг, пытаясь предупредить юношу о грозившей ему опасности. – Они нападут и на тебя, ты заключил союз!

– Понял! – выкрикнул в ответ Мортас и кинулся к двери в подвал.

Юноша пробежал всего десять шагов и остановился. Он не успел: через выбитую ими же дверь подвала в зал хлынул поток запоздавших детищ Норика. Теперь уже началась настоящая схватка, отряд отступал под натиском тварей к двери, неся потери и оставляя за собой кровавый след из разрубленных тел.

– Отпирайте, отпирайте живее засов! Мортас, чего встал, беги! – кричал во все горло маг, размахивая руками. – Ну, беги же!

– Поздно, не успеть, – прошептал сам себе дракон, взмахнув в последний раз саблей, и, перепрыгнув через головы трех упырей, бросился отпирать тяжелый засов. – Парх, помоги!

Гном закинул за спину топор и, подбежав вплотную к двери, принялся толкать обеими руками массивное бревно вверх. Остатки отряда перестроились полукругом и прикрыли спину Пархавиэля от полчищ разъяренных упырей. Мортасу повезло меньше, он тоже поднимал бревно, но на его защищенную только броней спину и совершенно открытый затылок сыпался непрерывный град ударов когтей. Воин громко стонал от боли, но упорно продолжал поднимать многопудовый брусок. Блестящая, переливающаяся зеленым, желтым и коричневым цветами броня вначале спасала, выдерживала удары, но потом вдруг потускнела, и на пол посыпались отколотые сморщенные чешуйки. Из последних сил гном и дракон подняли брус до верхней точки и откинули его назад, прямо на головы атакующих. Стоны, крики, вопли смешались в один жуткий вой раздавленных тварей. Они сделали свое дело, отперли дверь, но только зачем? Об этом знали лишь двое: Мортас и Мартин. Воспользовавшись замешательством врагов, остатки отряда хотели покинуть Храм, но маг кричал и махал руками, призывая их срочно вернуться.

– Обратно к колонне, живее! – скомандовала графиня единственному выжившему слуге, гному и Флейте, последним бойцам погибшего отряда.

– Никуда они не денутся, не троньте их, стреляйте в дракона, все дружно, залпом! – приказал Норик священнослужителям и тут же послал соответствующий зов своему изрядно поредевшему потомству.

Гадкие твари прекратили преследовать беглецов и обступили Мортаса полукругом. Дождь ядовитых стрел осыпал маленький пятачок, на котором находился наемник. Большинство из них пролетели мимо или попали в вампиров, но парочка все-таки вонзилась в потускневшую броню. Ослабевший воин едва держался на ногах, кровь сочилась из рваных ран и стекала тонкими ручейками по ногам на каменные плиты пола. Взор Мортаса был мутным, очертания приближавшихся врагов казались нечеткими, дрожали и расплывались. «Всему приходит конец, даже долгой, невыносимо долгой жизни. Жил я по-разному, а вот погибнуть придется всего один раз, притом сейчас», – подумал дракон, подбирая с пола выпавшую из рук саблю и готовясь к последнему бою.