– Если мне когда-нибудь вздумается пролить чью-то кровь, я сама этим займусь, – сдержанно ответила Найнив. – А хочешь вернуть мне долг, так скажи, стоит ли в Джурене у пристани судно? В той деревне, к югу отсюда?

– Вы говорите о той деревне, где стоят солдаты со знаменем Белого льва? – спросила Авиенда. – Вчера, сходив туда на разведку, я приметила судно. В старых сказаниях о судах упоминают, но вдруг увидеть одно из них было для меня дивом.

– Если так угодно Свету, надеюсь, оно еще там, это судно. – Найнив начала прибирать свои пакеты с травяными порошками. – Для девушки я сделала все, что было в моих силах, Авиенда, а теперь нам пора продолжить путь. Выздоравливающей необходимы сейчас хорошая пища и долгий отдых. И расстарайся, уж будь добра, чтобы в нее не совали мечи!

– Судьба сама судьбу творит, Айз Седай! – ответила айилка.

– Скажите мне, Авиенда, – спросила Эгвейн, – если вы так опасаетесь рек, как вам удается их преодолевать? Я твердо уверена: между здешними местами и Пустыней вам встретилась по крайней мере одна река, столь же широкая и полноводная, как Эринин.

– Алгуэнья, – уточнила Илэйн. – Если, конечно, вы не шли в обход.

– В ваших краях рек немало, однако на многих из них есть так называемые мосты – там, где люди привыкли переходить на другой берег, а если моста нет, реку можно и вброд перейти. Есть и другой способ. – Авиенда похлопала по стволу высокого дерева с белой корой. – Такое высоченное и толстое дерево плавает так же легко, как мелкая веточка. Мы нашли упавшие деревья и сделали сами… судно, что ли… ну да, маленькое судно из двух или трех связанных стволов. На нем и одолели большую реку. – Она говорила об этом, словно о чем-то прозаическом.

Эгвейн с удивлением уставилась на Авиенду. Интересно, а если бы она, Эгвейн, опасалась чего-то так, как айильцы, видно, боялись рек, по силам было бы ей заставить себя встретить то, что ее пугает, с тем же хладнокровием, как, например, Авиенда? Особой уверенности она не чувствовала. Но внутренний голос спросил: «А как быть с Черными Айя? Ты перестала их бояться?» Девушка ему ответила: «Это совсем другое. В этом никакой особой храбрости нет. Я должна либо охотиться за ними, либо сидеть, как кролик, ожидающий, когда на него бросится ястреб». И повторила самой себе старинную поговорку: «Лучше быть молотком, чем гвоздем».

– Продолжить путь – лучшее, что мы можем сейчас сделать, – проговорила Найнив.

– Я вот что еще хотела сказать, – промолвила Илэйн. – Расскажите нам, Авиенда, что заставило вас пройти весь этот путь, испытать столько трудностей?

– Да не такой дальний путь у нас и был. – Авиенда неодобрительно покачала головой. – В дорогу мы вышли почти последними. Хранительницы Мудрости прямо наперебой спешили со своими колкими замечаниями, набрасывались на меня, как одичавшие собаки, загнавшие теленка, убеждали, будто у меня совсем другие обязанности. – Махнув рукой в сторону других айилок, она вдруг усмехнулась. – А эти отстали, чтобы, как они говорили, посмеяться над моим жалким положением. Впрочем, я уверена: не будь их, Хранительницы не отпустили бы меня вовсе.

– Мы разыскиваем того, чье появление предсказано, – сообщила Байн. Она приподнимала спящую Дайлин, помогая Чиад натянуть на нее коричневую льняную рубашку. – Ищем Того-Кто-Приходит-с-Рассветом.

– Он выведет нас из Трехкратной земли, – добавила Чиад. – Пророчества утверждают: он был рожден Фар Дарайз Май.

– Как же так?! – Илэйн была поражена. – Ведь по вашим словам, Девам Копья детей иметь не дозволено! Мне это же говорили, когда я училась…

Байн и Чиад опять обменялись взглядами, словно утверждавшими, что Илэйн послала стрелу совсем близко к правде, но в цель все же не попала – вновь не сумела.

– Если Дева все же родит дитя, – тщательно подбирая слова, стала объяснять девушке Авиенда, – она отдает ребенка Хранительницам Мудрости своего септа, а те втайне передают малыша другой женщине, чтобы никто и не ведал, чей это ребенок на самом деле. – Голос ее звучал так бесстрастно, словно она сообщала: камень – твердый. – И такого ребенка никакая женщина воспитать не откажется, ибо будет надеяться, что именно ей суждено вырастить Того-Кто-Приходит-с-Рассветом.

– Либо сама мать ребенка может отказаться от копья и повенчаться с мужчиной, – сказала Чиад.

А Байн добавила:

– Иногда бывают причины отказаться от копья.

Авиенда посмотрела на них ничего не выражающим взглядом, но продолжила, будто они ничего не сказали:

– При этом Хранительницы говорят, что найден он будет здесь, за Стеной Дракона. «Кровь от нашей крови, смешанная со старой кровью, вызванная кровью еще более древней, но не нашей». Мне этого не понять, но Хранительницы Мудрости говорят это таким тоном, что сомнений не остается. – Она сделала паузу, очевидно обдумывая, как продолжить свою речь. – Вы задали много вопросов, Айз Седай, я же хочу задать лишь один. Вы уже поняли: мы ищем предзнаменования и знаки. Почему Айз Седай, три Айз Седай вместе, идут по земле, где нож не блещет лишь в той руке, которая слишком ослабела от голода и не в силах сжать рукоять? Куда вы направляетесь?

– В Тир! – промолвила Найнив, мгновенно оживившись. – Если только мы не будем стоять тут и болтать, дожидаясь, пока Сердце Твердыни само в прах не рассыплется!

Илэйн потуже затянула ремешком связку своих вещей, готовясь в дорогу, Эгвейн поступила так же.

Айилки начали переглядываться, а Джолиен, которая натягивала на Дайлин серо-коричневое одеяние, замерла.

– В Тир? – заинтересованно переспросила Авиенда. – Три Айз Седай шествуют по растревоженной стране прямиком в Тир. В этом есть нечто странное. Почему вы держите путь в Тир, Айз Седай?

Эгвейн посмотрела на Найнив. «Свет, минуту назад они улыбались, а теперь напряглись, будто скованные по рукам и ногам невидимой силой!»

– Мы должны настигнуть довольно злобных женщин. – Найнив выбирала слова с осторожностью. – Охотимся за друзьями Темного.

– Исчадия Тени, – добавила Джолиен, скривив рот, точно она гнилое яблоко надкусила.

– Исчадия Тени в Тире, – проговорила Байн, и, словно продолжая все ту же фразу, Чиад дополнила:

– А три Айз Седай разыскивают Сердце Твердыни.

– Я вовсе не утверждала, будто мы направляемся в Сердце Твердыни! – оборвала ее Найнив. – Просто заметила, что не хочу дожидаться здесь, когда оно рассыплется в прах. Эгвейн, Илэйн, вы уже собрались или нет? – И она двинулась сквозь кусты, прочь из зарослей, не ожидая ответа спутниц, пронзая землю дорожным посохом, широким шагом устремившись на юг.

Прежде чем за ней последовать, Эгвейн и Илэйн поспешно распрощались. Четыре айилки стояли и наблюдали за ними.

– Когда ты назвала себя, у меня чуть сердце не остановилось! – проговорила Эгвейн, когда они с Илэйн подальше отошли от айилок и тех уже не было видно за деревьями. – Ты не боялась, что они тебя убьют или в плен возьмут? Айильская война кончилась не так уж давно, и, сколько бы они ни убеждали нас, будто никогда не воюют с женщинами, у которых нет копий, мне сдается, что они готовы насадить на острия кого угодно!