На мгновение Эгвейн все-таки ощутила беспокойство. «Мы?» Девушка осторожно посмотрела вокруг, но никого не увидела, за кустами никто не прятался.

Если где-то рядом и был кто-то еще, его скрывала густая чаща – в двухстах шагах впереди. Или в той рощице, вдвое дальше? Слишком велико расстояние, чтобы оттуда кому-то угрожать. «А если у них есть луки?» Тогда эти люди должны хорошо владеть ими. В Двуречье на соревнованиях в Бэл Тайн и на День солнца только самые лучшие лучники посылали стрелы дальше чем на две сотни шагов.

Но лучше уж знать, что можешь пустить молнию в любого, кто попытался бы совершить столь дальний выстрел.

– Да, мы женщины из Белой Башни, – спокойно сказала Найнив. Она не озиралась и не высматривала в отдалении других айильцев, хотя не только Эгвейн, но даже Илэйн была настороже. – А сочтете ли вы каждую из нас мудрой, это уже другое дело, – продолжила Найнив. – Что вам нужно от нас?

Авиенда улыбнулась. А ведь она действительно очень симпатичная, поняла Эгвейн: суровое выражение лица только маскировало ее красоту.

– Вы говорите так, как говорят наши Мудрые. Самую суть и без снисхождения к глупости. – Авиенда перестала улыбаться, но голос ее не дрогнул. – Одна из нас очень тяжело ранена, – вероятно, она умирает. Хранительницы Мудрости часто исцеляют безнадежно больных людей, и я слышала – Айз Седай способны даже на большее. Вы ей поможете?

В замешательстве Эгвейн чуть было не покачала головой. «Ее подруга умирает? Авиенда говорит так робко, будто просит одолжить ей миску ячменной муки!»

Поразмыслив, Найнив ответила:

– Я помогу ей, если смогу. Не стану давать обещаний, Авиенда. Ваша подруга может все-таки умереть, несмотря на все мои старания.

– Смерть приходит ко всем нам, – грустно ответила айилка. – Мы можем выбрать только одно: как ее встретить. Я провожу вас к раненой.

В десяти шагах от них появились две женщины в айильской одежде, одна – из небольшой рытвины в земле, в которой, как показалось Эгвейн, не укрылась бы даже собака, вторая – из травы, достающей ей лишь до середины голени. Поднявшись, незнакомки опустили свои черные вуали, и это потрясло Эгвейн еще больше. Илэйн говорила как-то, что Айил прятали свои лица только тогда, когда намеревались убивать. Появившиеся словно из-под земли женщины откинули на плечи ткань, которой обернули голову. У одной из женщин были такие же рыжеватые волосы, как у Авиенды, и серые глаза. Другая оказалась синеглазой, а волосы ее сияли огнем. Обе были одного возраста с Эгвейн и Илэйн, не старше, и воинственно сжимали в руках короткие копья, словно готовясь к нападению.

Женщина с огненно-рыжими волосами вручила Авиенде оружие: длинный тяжелый нож та повесила сбоку на пояс, а ощетинившийся стрелами колчан – на другую сторону. Темный изогнутый лук, судя по тусклому блеску явно изготовленный из рога, Авиенда убрала в чехол за спиной. Последними в ее арсенале были четыре коротких копья с длинными наконечниками, она взяла их в левую руку, как и небольшой круглый кожаный щит. Все это Авиенда носила так же естественно, как всякая женщина в Эмондовом Лугу – шарфик. Столь же непринужденно обращались с оружием и ее спутницы.

– Пойдемте, – сказала Авиенда и направилась в чащу, которую путешественницы уже миновали.

Эгвейн наконец отпустила саидар. Она подозревала, что все три айилки давно могли бы пустить в ход свои копья, если действительно хотели расправиться с девушками, еще до того, как она успела бы применить для самообороны Силу. Хотя айилки были настороже, Эгвейн сомневалась, что таковы были сейчас их намерения. «А что, если Найнив не сможет Исцелить их подругу? Нужно, чтобы она все выяснила, прежде чем взялась за дело. Ведь от ее решения зависит и наша судьба!»

На всем пути до рощи айилки пристально осматривали окрестности, будто ожидали, что голый ландшафт прячет врагов, способных маскироваться так же искусно, как они сами. Авиенда вышагивала впереди, Найнив не отставала от нее.

– Я – Илэйн из Дома Траканд, – сказала подруга Эгвейн, словно пытаясь завязать разговор со своими новыми спутницами, – дочь-наследница Моргейз, королевы Андора.

Эгвейн споткнулась. «Свет, она что, с ума сошла? Ведь Андор воевал с ними в Айильскую войну! Это было лет двадцать назад, однако, говорят, у Айил долгая память».

Но пламенноволосая айилка, что шла рядом с ней, только и сказала:

– Я – Байн, из септа Черная Скала, из Шаарад Айил.

– А я – Чиад, – промолвила женщина с более светлыми волосами, что была не так высока ростом и шагала с другой стороны от Илэйн, – из септа Каменная Река, из Гошиен Айил.

Байн и Чиад вопросительно взглянули на Эгвейн, выражение их лиц было прежним, но Эгвейн показалось, что они сомневаются в ее хороших манерах.

– Я – Эгвейн ал’Вир, – ответила она на их взгляды. Казалось, ее спутницы ожидали большего, поэтому она добавила: – Дочь Марин ал’Вир, из Эмондова Луга, что в Двуречье.

Ее слова как будто удовлетворили женщин, но Эгвейн готова была держать пари, что айилки поняли больше, чем поняла она сама обо всех их септах и кланах. «Это должно означать принадлежность к той или иной семье».

– Вы – первые сестры? – спросила Байн, подразумевая, вероятно, всех троих.

Эгвейн подумала, что они, должно быть, имеют в виду «сестры», как у Айз Седай принято называть друг друга, и ответила: «Да». Одновременно Илэйн возразила: «Нет».

Чиад и Байн быстро переглянулись, – похоже, они решили, что беседуют с девушками, которые немного не в своем уме.

– Первые сестры, – обратилась Илэйн к своей подруге, как будто читала ей лекцию, – это женщины, у которых общая мать. Вторые сестры – это женщины, матери которых – сестры друг другу. – Илэйн повернулась к айилкам. – Мы мало знаем о вашем народе. Я прошу вас извинить наше невежество. Об Эгвейн я иногда думаю как о первой сестре, но по крови мы с ней не родные.

– Тогда почему вы не обращаетесь к вашим Хранительницам Мудрости? – спросила Чиад с удивлением. – Мы с Байн стали первыми сестрами.

Эгвейн заморгала:

– Как можно стать родными сестрами? Либо у вас общая мать, либо вы рождены разными женщинами. Поверьте, оскорбить вас я вовсе не хочу. Бо́льшую часть того, что я знаю о Девах Копья, рассказала мне Илэйн. Я знаю: вы способны сражаться и не интересуетесь мужчинами, но на этом мои знания кончаются.

Илэйн кивком подтвердила слова подруги. По рассказу Илэйн Эгвейн представляла себе Дев Копья как нечто среднее между Стражами в женском обличье и Красными Айя.

В ответ на слова Эгвейн айильские девушки так посмотрели на собеседниц, будто засомневались, осталась ли у тех хоть капля здравого смысла.

– Мы не интересуемся мужчинами? – озадаченно переспросила Чиад.

Байн, размышляя, подняла брови:

– То, что вы знаете, и близко к правде, и далеко от нее. Когда мы венчаемся с копьем, то даем клятву не связывать себя ни с одним мужчиной на свете и ни с одним ребенком. Правда, некоторые из нас расстаются с копьем из-за какого-нибудь мужчины или ради рождения ребенка. – Байн говорила с таким видом, словно никак не могла понять такого поступка. – Но, отказавшись однажды от копья, вернуть его нельзя.