Понятие «китаец» отождествлялось с понятием «ханец». Главной целью было восстановление национального китайского государства путем ликвидации империи иноплеменников. Новой, в сущности, была только республиканская идея, позаимствованная из-за границы. До самого XX в. маньчжуры в Китае считались иностранными оккупантами, составлявшими отдельную военную касту, имевшую преимущества по службе. Несмотря на частичную китаизацию, они так и не стали китайцами. Глубокое разделение сохранялось между маньчжурами и ханьцами до самой смерти Цыси — фактически, до конца монархии.

Так что обвинения революционеров в адрес маньчжуров были не только пропагандой. Они были основаны на реальности того времени — Маньчжурская империя не была Китаем. Более того: это стало основой дискриминации маньчжуров в Китае после революции. Они стали единственным «нацменьшинством», у которого нет автономии. При Мао, насколько мне известно, любая попытка организовать кружок или факультатив по изучению маньчжурского языка пресекалась в рамках борьбы с контрреволюцией и монархизмом.

Синьхайская революция началась в 1911г. Она привела к развалу империи Цин и провозглашению Китайской республики. Некоторые революционеры называли ее даже «расовой революцией», отметая в сторону социальные вопросы. Все провинциальные правительства ставили своей главной задачей свержение монархии и создание республики ханьской нации. Сунь Ятсен провозгласил Китайскую республику 26 октября

1911 г., находясь во Франции. Торжественное провозглашение того же самого состоялось 1 января 1912 г. в китайском Нанкине.

Приведенные выше цитаты Сунь Ятсена отражают его ранние взгляды. После революции встал вопрос о территории Китая. Претензии не ограничились историческими пределами — Великой китайской стеной, а простерлись на чужие земли, покоренные «варварами»-маньчжурами. Надо было решать вопрос с народами, которым эти земли принадлежали. Теперь великий революционер счел, что все национальности должны «переплавиться», как в печи, ассимилировавшись внутрь ханьской нации, — здесь на него влияла старая концепция нации американской. Возможно, его подвигло осознание того, что тибетцы, монголы и тюрки хотят независимости вместо революции и республики, а для решения проблемы лучше всего подходит древнекитайская доктрина ассимиляции соседей.

Из своих заграничных путешествий Сунь Ятсен вынес не только концепцию американской нации. По-видимому, он познакомился и с классическим национализмом начала XX века, когда считалось, что нужно создавать единую нацию из меньшинств: французов — из бретонцев, лангедокцев и парижан, турок — из османов, армян и греков. При этом интересы меньшинств можно и не принимать в расчет.

В декларации при вступлении на пост временного президента Китая 1 января 1912 г. Сунь Ятсен заявил о необходимости «национального единства» Китая: слить земли всех народов в одно государство, а сами народы — «в одну семью». Пункт 2 ст. 3 Устава Тунмэн-хуэя, принятого в феврале 1912 г., гласил: «Осуществлять ассимиляцию национальностей». 10 марта представители 17 китайских провинций приняли временную конституцию Китайской республики, в которой в китайскую территорию были включены не только 22 провинции, но также Внутренняя и Внешняя Монголия, Тибет и Цинхай (ст. 3). Хотя ст. 1 декларировала, что «Китайская республика создается народом Китая», монголов и тибетцев включили в нее против их воли. 1 сентября 1912 г. в Пекине Сунь Ятсен доказывал, что не-ханьским национальностям Китая лучше быть в составе Китайской республики, где они, в отличие от монархии, обретут политические права в качестве граждан.

Главнокомандующий Юань Шикай, имевший достаточно сил, чтобы разгромить республиканцев, не стал этого делать. Напротив, он оказал давление на придворные группировки, требуя отречения малолетнего императора. 12февраля 1912 г. регентша Лунъюй от имени Пуи подписала указ, по которому Юань Шикаю поручалось сформировать временное республиканское правительство. Большинство ханьцев-традиционалистов видели в этом, прежде всего, победу своего народа над маньчжурами. С их точки зрения, на трон следовало посадить китайскую династию. Но всех членов рода Чжу, который правил империей Мин, истребили маньчжуры, а создать новую династию не представлялось возможным. Оставалось принять республику. Ханьцы-традиционалисты надеялись, что новым императором сможет стать удачливый военачальник — Юань Шикай. В их понимании, наступила просто очередная смена династии: Небо лишило род Айсинь Гиоро «мандата на правление». Но впервые все оказалось по-другому. На смену монархии пришла республика (греч.: демократия), которая окончательно победила через 37 лет.

Шесть недель спустя после вступления в должность Сунь Ятсен отрекся от нее в пользу Юань Шикая. Обряд своего отречения он провел у могилы основателя империи Мин — Чжу Юаньчжана. Было зачитано его послание, где говорилось об установлении свободной республики в Китае и уничтожении сильного врага нации — то есть маньчжуров. Было также сказано, что «минский император Тайцзу изгнал монголов и возродил китайское государство».

Все эти заявления можно считать официальным признанием того, что Китайская республика не имела преемственности с государствами Юань и Цин, а обе эти империи не были Китаем. Преемственность восстанавливалась с ханьской империей Мин, в которую не входили ни Тибет, ни Монголия, ни Синьцзян. Возникало противоречие: ведь тогда Китайская республика не могла претендовать на земли, которые приобрели себе чужеземные «варвары» — монголы и маньчжуры.

В первые месяцы Китайской республики среди ханьского истеблишмента шли дебаты о «пяти национальностях». Разногласия касались принципов Великого Китая (Да Чжун-го чжу-и) и Истинного Китая (Бэнь-бу Чжун-го). В начале 1912 г. появилась статья с их обобщением. Сторонники первого принципа признавали ханьцев единственным народом, способным к нациестроительству, отказывая в этом остальным четырем народам. Сторонники второго были за независимость «пограничных» народов с тем, чтобы благодаря им обезопасить внешние границы республики. Они остались в меньшинстве. Верх взяла точка зрения, что монголов, тибетцев и тюрков надо включить в республику, чтобы они составляли защиту внутреннего Китая, но не создали свои страны, которые смогли бы использовать зарубежные силы. Так формировалась концепция «единой китайской нации». Она родилась лишь в начале XX в. под влиянием идей западного национализма и представлений ханьцев и их предков хуася о себе и области своего обитания.

В 1920-х гг. Сунь Ятсен перешел от идеи «единой нации» к идее «государственной нации» ханьцев, тогда как «инородцы» просто игнорировались за малочисленностью. Он заявил, что тибетцы попали под влияние Англии, монголы — России, маньчжуры — Японии. Значит, у «них нет способности защитить себя», только ханьцы могут противостоять агрессии.

Однако захват и колонизацию ханьцами «варварских» стран он агрессией не считал. Получается, что он привез с Запада идеи революции и демократии, но не идею развала империй. К началу 1920-х гг. Лян Цичао также определился с китайской нацией (кит.: чжун-хуа гоминь), исходя из государственного начала — Китайской республики (кит.: чжун-хуа миньго). По его мнению, на формирование этой нации ушло 4–5 тысячелетий огромных усилий, а теперь она должна играть роль «важнейшего ядра человечества», которое создает основу для будущего «великого единства».