– Израиль?

– Вы догадливы.

– Ну, кто у нас еще зовет народ со всего мира.

– Вот видите, вы сами понимаете, что вам только к нам выбираться.

– Но я, как бы вам сказать, вроде как бы до этого дня не еврей.

– Будете. Вы с Брянщины. Откуда вы знаете про всю родню? Главное, лично вам, как исключению, не надо учить иврит и прочее. Там, где будете жить, с любым можете говорить по-русски, а многие еще и ваши земляки. Даже есть такие, что держат на стене портрет Сталина – за то, что поддержал создание Израиля.

– Рафаэль, – вмешалась Мари, – соловья баснями не кормят. Дай человеку позавтракать, если он еще не ужинал.

Она дерзко смотрела на Виктора, улыбаясь крупными, чуть припухшими соблазнительными губами; из глубины, подчеркнутой темной тушью, сияли два манящих голубых огня.

«Интересно, она тоже умеет читать мысли или нет?»

– Спасибо, действительно, если можно подкрепиться… Ужасная слабость почему-то.

– Это скоро пройдет, милый. Будешь опять в спортивной форме.

Она расстегнула молнию на сумке, достав оттуда два термоса и одноразовую посуду; скоро на стоящем подле дивана кустарном столике, крышка которого была сколочена из деревянных половиц, оказалась ароматная чашка куриного бульона и горячие макароны быстрого приготовления, смешанные с говяжьей тушенкой.

«Не из общепита. Скорее всего, мы не в городе».

За стеной что-то глухо зашумело, и Виктор почувствовал легкую дрожь половиц.

– Что это? – спросил он.

– Это не землетрясение, – успокоила Мари, – здесь нет землетрясений.

Она помогла Виктору приподняться и придвинула столик.

Бульон разливался по телу, и то ли от него, то ли просто прошло время, но слабость начала постепенно уходить. Мари это почувствовала.

– Тебе лучше, милый?

Виктор кивнул. Рафаэль расценил это как повод к продолжению разговора.

– Вот видите? У нас слова с делом не расходятся. Скоро будете в настоящем земном раю. Солнце, море, пальмы, тропические цветы. Будете набирать здоровье пудами.

– Хорошо, – ответил Виктор, – допустим, все, о чем вы сказали, – правда. Но как мы доберемся до границы, не говоря о большем? Пропал не какой-то алкаш, а сотрудник закрытого учреждения, если вы представляете, что такое НИИагропроминформатики. Здесь это чепэ. Из-за меня поставят на уши всех – милицию, дружинников, юных дзержинцев, кто еще там. Везде камеры, везде проверки. Это же безумие.

– Мы знаем, что такое НИИагропроминформатики. Это прикрытие для разных опытных производств КГБ. Шухер будет, это я вам обещаю. Но вам совершенно не о чем волноваться. Да, у нашего правительства нет такой большой армии, полиции, разведки, как у великих держав. Но у Израиля есть другое – тысячи людей в каждой стране, готовых помочь Израилю совершенно бескорыстно. Особенно здесь, в стране тихого государственного антисемитизма. Можно мобилизовать толпы людей и поставить следить у каждого столба. Но кто-то в нужный момент отвернется, кто-то не заметит, кто-то предоставит убежище незнакомым людям. Если люди других наций часто друг друга в ложке утопить готовы, то еврей еврею всегда поможет. Евреи есть везде – в милиции, в КГБ, в погранвойсках, в правительстве, потому что без них нельзя. Эти советские евреи – наша опора. Так что не все решает техника и численность.

Виктор сделал вид, что тщательно пережевывает пищу. Советская тушенка в макаронах была качественной и ароматной. Тем более что это могла оказаться последняя тушенка в жизни: не пропадать же добру!

Рафаэль продолжал:

– И еще, чтобы вы знали такую вещь. Ваша безопасность зависит от вашего здравого смысла и разумного поведения. Просто перед тем, как что-нибудь сделать, посчитайте до десяти и подумайте. Я могу на это рассчитывать?

– В наших учебниках по ОБЖ, то есть основам безопасности жизнедеятельности, – ответил Виктор, – пишут, что похищенный для выживания должен выполнять требования похитителей и не вступать в пререкания.

– Дипломатично, – промолвил Рафаэль, чуть наклонив голову и приподняв брови вверх, – значит, вам на всякий случай нужна легенда, что вас вывозят насильно. Хорошо, пусть так. Тогда уж и вы постарайтесь держаться так, чтобы вам эта легенда не пригодилась. Иначе наше соглашение теряет силу. Вы поняли?

– Я понял ваши требования.

– Отлично. Кстати, в ЦАХАЛ – это у нас армию так называют – учат, что, если военнослужащий попал в плен, путь на допросе сразу выкладывает все, что знает. Можно поменять коды, планы боевых действий, передислоцировать части. Человек ценнее. Пусть сохранит жизнь, чтобы потом можно было обменять или выкупить.

«Интересно, как бы при таком подходе вы с вермахтом воевали, а не с арабами», – подумал Виктор, но вслух не сказал.

– Это я вам говорю не потому, что от вас что-то потребуют выкладывать, а чтоб вы знали, как у нас ценят человека. В отличие от Союза, где с людьми не считаются и требуют жертв даже в плену. Культ героев-великомучеников – это красиво, но это – прошлое. Когда рождалось много и человеческая жизнь в грош не ценилась. Я извиняюсь, в России будущего ее, наверное, тоже мало ценят?

– Проблемы имеют место быть, – уклончиво ответил Виктор, продолжая уминать обед. Рафаэль понял это по-своему.

– Потерпите, все скоро будет иначе. Впрочем, мы будем стараться, чтобы ваше путешествие было не слишком в тягость.

– А если заскучаешь, милый, – медовым голосом пропела Мари, – вспомни, что вдвоем веселее.

– Серьезно? – спросил Виктор.

– Я очень серьезная, – ответила Мари и расхохоталась. – А ты, из будущего, интересный. Как взглянешь, так сразу тянет что-то такое сотворить. – И она быстро раздвинула и снова сдвинула свои колени.

– Когда берешь машину с пробегом, – философски заметил Виктор, – полагается делать тест-драйв.

Он ожидал, что эта колкость охладит Мари, но она только расхохоталась:

– Будет тест-драйв, милый. Сколько захочешь и по любым дорогам. Тебе понравится. На такой машине ты еще не катался! Но это потом. А пока мы тебя ненадолго оставим. Не волнуйся, мы будем здесь, неподалеку. Отдыхай и набирайся сил. Они тебе понадобятся для вождения…

Оставшись один в запертой бытовке без окон, Виктор вновь лег на диван. Силы действительно еще понадобятся. Его наверняка ищут, значит, по идее должны освободить. Но не факт, что это будет скоро. И эти двое могут пришить его при первом подозрении, не надо смотреть, что они такие добрые. Им просто надо, чтобы он сидел и не рыпался. Хотя и тем, кто его ищет, в общем случае тоже надо, чтобы он сидел и не рыпался, а то так и искать некого будет.

Значит, МОССАД, подумал Виктор. К ним утекла информация, и они включились в игру. Раз они тоже не знают о его контактах с КГБ, значит, утечка из ЦРУ. И это хорошо.