Из кабины вылезли три деловитых мужика в одинаковых плащах из микропоры. Двое из них тащили объемистые кейсы.

Третий, щеголявший ежиком, крашенным в стальной цвет, протянул Михаилу левую руку. Правая, упрятанная в прозрачный футляр, оказалась швейцарским хирургическим протезом – сложнейшей на вид конструкцией из никелированных щупов, лезвий и зажимов. Поймав взгляд Михаила, направленный на это биокибернетическое чудо, медтех улыбнулся и сказал:

– Я эту дрянь ношу не все время. Нацепил заранее, чтобы не возиться. Клиент настаивал на срочности, – под футляром неприятно, с тихим гудением зашевелилось. – Где наша пациентка? – он подмигнул.

– Следуйте за мной, – скрывая отвращение к этому веселому потрошителю, сказал Михаил Сорокин. Честный убийца, он всегда отключал на время работы свои эмоции. – Мы подготовили отдельную комнату.

– Нам понадобится стол, – говорит главный медтех; он просит называть его Свен, – и стакан холодного тоника.

«Чистый тоник, без виски, мартини или другого дерьма. Ясно?»

– Большой плоский стол. Да, такой подойдет. Здесь есть поблизости умывальник с горячей водой? Мне придется ополаскивать Дядюшку Щекотальника, – он поднимает свою киберконечность и разражается икающим хохотом.

– Умывальник там, – Сорокин указывает в сторону ванной комнаты. Его голос звучит ровно. Он думает, что Старший Жнец был вовсе не таким уж засранцем.

– Замечательно.

Ассистент Свена помогает ему снять плащ, Второй достает из кейса и раздвигает штатив-треножник. На нем будет крепиться один из четырех портативных прожекторов.

– Я думаю, пациентке уже можно давать наркоз.

Третий ассистент заряжает ампулу в пневматический инъектор.

– Его проводят, – Сорокин кивает одному из своих людей. – Когда… пациентка уснет, ее надо перенести сюда?

– Да, разумеется, – Свен вынимает из кейса расфасованные куски прозрачного желе – стерильные биомаски. – Скажите, чтобы захватили простыней. Здесь будет чертовски грязно, когда мы закончим. – И снова этот отвратительный смех.

Антон выходит из комнаты.

Следом за ним, озираясь, идет Женя Климентов. В правой руке у него пепельница из зеленого кристалла. Ее граненый бок и плоское донышко испачканы красным. В комнате остаются пожилой японец и охранник-федерал, лежащий поперек кресла. С его безвольно свисающей головы капает кровь.

А произошло это так.

Японец обратился к охраннику. Помогая себе жестами, объяснил, что хочет в туалет. Нормальная такая просьба.

Но что-то федералу не понравилось. Он встал, подошел к японцу. И, нагнувшись так, что расстояние между их глазами сократилось до десяти сантиметров, сказал:

– Ты, желтый, нормально можешь разговаривать? Японец смолк. В звуках чужого языка ему послышалась угроза. Не понимая смысла, он точно уловил интонацию. Охраннику хотелось применить силу. Без всякого повода. От скуки.

– Что смотришь? – бросил он поспешно отвернувшемуся Климентову. И снова японцу: – Ну? По-человечески говорить будешь, падла?

Японец промямлил что-то. Охранник растянул губы в неприятной пародии на улыбку. Тряхнул ладонью, собирая ее в кулак.

И тут майор Климентов ударил его в голову пепельницей!

Его правая рука, вцепившись в семисотграммовый кусок стекла, описала широкую дугу. Всех хваленых рефлексов федерала хватило, чтобы повернуть голову, избежав прямого удара в висок.

Это сохранило ему жизнь. Возможно. Повреждения, нанесенные его черепу, оставались слишком серьезными. Крякнув, он повалился на кресло и замер.

Евгений Климентов не задумывался, почему он это сделал. Никто у него и не спрашивал.

Антон обыскал тело. Под серым однобортным пиджаком нашлась облегченная кираса с гелевой подкладкой. Возиться с ней он не стал. Зато хакер овладел плоской кобурой с иглоавтоматом неизвестной ему модели.

Еще одна кобура, поменьше, с хорошо знакомым «жалом», была сорвана со щиколотки. Может быть, более тщательные поиски обогатили бы Антона еще чем-нибудь. Но он не стал терять время.

В этой Хрустальной Башне надо было еще найти Марту.

Сорокин отвел взгляд от Свена, переговаривающегося со своим ассистентом. Они обсуждали детали предстоящей операции. Минутой раньше Свен пренебрежительно отзывался о хирургических автоматах; «Без нас не обойдутся». Ассистент привычно кивал,

Медтеху принесли заказанный тоник. На столе развернули белую скатерть. Обнаженное тело Дарьи Завалы будет смотреться на нем потрясающе.

– У нас здесь еще один вертолет, – услышал Михаил голос по вживленной рации. – Пытаемся связаться на нашей частоте, но пока не отвечают.

«Оперативная группа? Так быстро?»

– Дайте запрос по всей форме, – приказал Сорокин, одновременно пытаясь вызвать Пардуса. – Если не будет отзыва, сбивайте к чертовой матери.

Он переключил канал, связываясь с агентом, охраняющим гостей. Молчание. Сорокин ощутил болезненный укол беспокойства. И его начальник тоже не выходил на связь.

– Что там у вас? – он снова переключился на первого собеседника.

«У нас хана», – хотел сказать тот. Но не успел. Через стеклянную стену он видел, как от неопознанного красного вертолета отделилась ракета. И, распустив пушистый оранжевый хвост, направилась прямо к нему.

Дом тряхнуло от основания, стоящего на гигантской опоре, до крученого шпиля, где сидел на корточках «одержимый» по имени Тэньши.

Антону удается устоять на ногах.

Место, в котором его и Женю застал толчок, похоже на гигантскую раковую опухоль в теле дома. Огромный пузырь вдавлен в хрустальную плоть снаружи, вытесняя собой нормальную ткань. Цвет стенок «опухоли» – нежно-багровый.

Они разговаривали на ходу.

– Я в прошлом году тебя видел, – с детской непосредственностью говорит Климентов. Он определенно уже почти пришел в норму. – В ресторане «Хрустальное небо». Ты это был? Зимой, в ноябре или декабре.

– Может, и я, – Антон остановился на секунду. – Погоди. Я ужинал с этой девушкой, которая…

– Нет, тот один сидел, – уверенно сказал Женя. – Я еще думаю, Зверев или не Зверев? И не подошел. Волосы у него были такие же, как у тебя, И пиджак белый, с красными полосками вдоль рукавов.

– У меня есть такой пиджак, – медленно сказал Антон. – И, по-моему, я именно в него был одет. Но я там был не один.

– Да? Ну, может быть, я не обратил внимания, – пошел Климентов на попятный.

– Нет, подожди. Как это не обратил внимания? – Антон почувствовал, что у него кружится голова.

Ведь он точно подшил – в тот вечер они с Мартой праздновали вторую годовщину их знакомства. Может быть, Климентов действительно видел кого-то другого. А все остальное, время и этот долбаный пиджак, не более чем совпадение?