Все знают его как красавца-мужчину, смелого, находчивого, хитрого и остроумного великого комбинатора, гоняющегося за деньгами. Паниковский жаловался Бендеру, что его девушки не любят, а Бендера девушки любили, то есть он их поголовно влёк и возбуждал.

И тут возникает архиважный вопрос: А любил ли женщин сам Остап Бендер?

Если руководствоваться не словами Бендера, а его поступками, то можно со всей определённостью сказать – нет, Остап женщин не любил. Однако для красного словца он делал вид, что интересуется женщинами. Например, Бендер подшутил над Воробьяниновым, который пристраивался к Лизе:

Но сам он к Лизе даже не подходил и пренебрегал всеми женскими возможностями, которые перед ним распахивались.

Ведь мог же Бендер запросто оприходовать хорошенькую Эллочку-людоедку (когда она открыла ему дверь,

сказав, что он отпрыск рода Вандербильдов. Поимев Эллочку, он не только стул, но и наслаждение бы получил и даже золотое ситечко на этом сэкономил. Но Бендера интересовали не женщины, а стулья – извращение почище копрофагии.

Однозначный вывод о безразличии Бендера к женщинам можно сделать на основании того, что на протяжении двух романов он выеб (да и то, по голословным намёкам) всего лишь одну женщину – мадам Грицацуеву:

Следует уточнить, что жениться Остап намеревался вовсе не по соображениям углубления в субтропики, вовсе нет – он женился на Грицацуевой,

В женщине покопаться Бендеру было не интересно. Там он денег найти не рассчитывал, и перл клитора для него ценности не представлял.

Если в Двенадцати стульях Остап кое-как поимел на стуле Грицацуеву, то в Золотом телёнке он вообще ни разу не совокупился с женщиной, а только катался с Зосей Синицкой по улицам с помощью Козлевича, но в трусики ей так и не забрался.

Поцелуи могли бы быть и страстными, но страсть у Бендера возникала только при виде денег. И даже катание в машине Козлевича было устроено не для того, чтобы покувыркаться с Зосей на заднем сидении, запарковав машину в укромном месте, нет – Козлевич

на котором кувырканье было бы неуместно и противозаконно.

Получив от Зоей информацию о месте тайного пребывания Корейко, Бендер полностью потерял к ней интерес:

Можно подумать, что Остап взвесил положительные характеристики Зоей и решил, что за миллион, выбитый из Корейко, он заимеет женщин пороскошнее Зоей, ведь ещё Воробьянинову он пророчествовал, предвкушая аукционные стулья:

Но когда Бендер изъял миллион от Корейко, ни вина, ни карт, ни, самое главное, женщин он покупать не стал. Вместо этого, он бросился к Зосе, как мордой об тёрку, которая к тому времени уже нашла себе законного ёбаря, а не трепача.

фраза Бендера, которая не нашла воплощения в реальности (пусть литературной), а так и осталась мечтой, ибо Бендер был изображён поэтом денег, а не женщин.

Ни денег потратить, ни женщин ублажить (что взаимосвязано) Остап не осмелился, не смог, не сумел. Бендер мучился тем, как истратить миллион, и ему не пришла в голову мысль, а в хуй – желание – купить красавиц и задаривать их подарками, вместо того, чтобы отсылать деньги в органы ненавистной власти.

Так что на деле Бендер оказался слабаком как в финансовом, так и в сексуальном смысле. Великий комбинатор, увы, не был великим ёбарем – он-то и обыкновенным ёбарем не являлся.

Можно понять или предположить, почему Ильф и Петров решили создать именно такой образ героя – им нужно было подпевать всё ожесточающейся действительности. Кроме того, сами они были обделены опытом соблазнения множества женщин. А коль начнёшь фантазировать на такую тему без солидного опыта – сразу опростоволосишься.

Но самый большой вопрос, подытоживая Бендера, возникает такой: почему свободный выбор читателей среди множества литературных героев так основательно остановился на сексуально бездейственном мужчине?

Ответ один – в русской и тем более советской литературе не было мифологической или бытовой традиции Дон Жуана, Ловеласа, Долмансе, де Вальмона, и прочих, чья жизнь состоит из купания в женщинах своего красного коня. В русской литературе не было аналогов ни Казановы, ни де Сада, которые могли бы рассказать об одержимости похотью в русских городах и весях. Санин поднял бучу у наивных читателей, но тоже быстро забылся из-за избытка рассуждений и недостатка кобелянства.[133]