– Да уж, когда отец говорил мне об этом раньше, я считала, что это он так шутит – с сожалением сказала я.

– По правде сказать, я и сам не слишком-то серьезно воспринял эти строки, когда читал книгу в первый раз – признался Дима – Я даже помыслить не мог, что такие вещи действительно могут существовать.

– Интересно, а отец знал о том, что может этот медальон? – задумчиво спросила я – Ведь он носил его много лет.

– Не знаю, твой отец рассказывал мне, что когда-то давно ему уже приходилось работать с артефактами Энаев, но он никогда не рассказывал ни о чем подобном – рассказывал Дима.

– В любом случае, теперь мы точно знаем, что это не простое украшение – заключил Робин, громко захлопнув книгу и отложив в сторону.

– А мне интересно, если этот купол способен защитить тебя от любого падающего в тебя объекта, то защитит ли он от падения с большой высоты. Хотя, скорее всего он просто не примет приближающуюся землю за летящий объект – размышлял Дима.

–Наверное это так, в конце концов от кулаков того мужика, меня медальон не спас – с сомнением высказалась я – Но если тебе это так интересно, Дима. То я могу просто дать его тебе, и скинуть с ближайшей крыши, думаю, это будет самая надежная проверка.

– Я, пожалуй, откажусь от такого эксперимента – с сомнением высказался Дима.

– Ну, раз мы с этим закончили, нам, пожалуй, стоит пойти обратно пока остальные не забеспокоились – сказал Робин.

– Подождите немного, раз уж мы все равно сюда зашли то я хотел бы посмотреть парочку старых записей Александра – сказал Дима, открыв свой ноутбук.

– Ладно, я подожду вас на улице – сказала я, поднявшись со стула и направившись к выходу.

– Только смотри, осторожнее там» – беспокойно крикнул мне Робин.

Его беспокойство можно было понять, бомбардировщики улетели лишь пять часов назад и неизвестно, когда они могли вернуться вновь.

Я вылезла из тайного прохода в подвале и поднялась в операционную, и через нее вышла в холодный коридор больницы. Больнице сильно досталось во время бомбежки, сейчас у нее была почти разрушена крыша, полностью уничтожен верхний этаж, а также часть стен, от чего в коридорах стала невероятно холодно.

«Теперь это место куда больше мне напоминает о том состояний, в котором оно окажется в будущем» – подумала я, смотря на оборванные советские плакаты, висящие на стенах.

Хорошо, что военное управление быстро среагировала на приближающуюся угрозу и первым же делом, эвакуировала большую часть больных и персонала, зная, что в первую очередь бомбардировщики начнут уничтожать важные объекты инфраструктуры. Поэтому количество жертв во время бомбежки больницы были минимальны хоть, к сожалению, без них не обошлось.

Идя по пустынным коридорам больницы, я слышала, как по зданию еще ходили врачи и медсестры, помогая тем немногим больным которых еще не увезли в другой город.

«Вот бедняги» – подумала я: – «Представляю как сейчас тяжело больным и персоналу больницы, лежать и работать в этом полуразрушенном зданий, в котором мороз сильнее, чем на улице. Такого и врагу не пожелаешь»

Мне даже пришла в голову мысль, а не попытаться ли вновь стать медсестрой, хотя бы на время пока всех не увезут, просто чтобы хоть как-то помочь этим людям. Но с сожалением мне пришлось оттолкнуть от себя эти мысли, ибо сейчас нам нужно было как можно скорее достать этот проклятый ключ. Да и ко всему прочему, после вчерашнего нападения, я заметила, что у меня начали немного трястись руки, а без ловкости и точности пальцев от меня толку будет мало.

Я прошла через пустую регистратуру и вышла на больничное крыльцо.

«Наконец-то можно закурить» – подумала я, и, достав помятую пачку сигарет, посмотрела внутрь – «Вот черт, у меня осталось всего три сигареты, и когда они у меня успели так быстро закончиться?»

Это была уже третья сигарета за утро. Только мне начало казаться, что я начала забывать об этой своей привычке, как теперь это желание у меня пробудилось с новой силой. Я едва не сорвалась и не закурила прямо при всех в подвале дома Зинаиды, где мы провели ночь, прячась от бомбежек. Гул пролетающих самолетов и грохот разрывающихся бомб не прекращался весь вечер и всю ночь, не давая нам сомкнуть глаз и лишь где-то часа в четыре ночи, на улице наконец-то стихло, и мы смогли уснуть. Хотя спали мы недолго, ибо уже через три с половинной часа меня растолкал Дима и позвал меня вместе с Робином испытать силу медальон. И пусть темный, сырой подвал был не самым приятным местом, но тогда мне совершенно не хотелось отсюда уходить.

– А обязательно идти прямо сейчас? – спросонья спросила я.

– Лучше пойдем сейчас, пока все спят, чтобы потом к нам было меньше вопросов – шёпотом сказал он.

– Но где мы его будем испытывать? Ведь нас могут увидеть

– У нас есть место, где нас точно не увидят – заверил Дима.

– А что если самолеты вернуться? – не унималась я.

– Они только улетели, так что чем быстрее мы выйдем, тем меньше вероятности, что они вернутся к нашему возращению – сказал Дима.

И когда у меня больше отговорок не осталось, мне все же пришлось подняться с матраса, и отправится вместе с ним и Робином к Энайскому генератору под больницей, дабы Дима смог провести свои «тесты».

Ну а сейчас, я достала из своей полупустой пачки одну сигарету, взяв ее в рот, достала зажигалку, и с дрожащими руками, кое-как смогла зажечь сигарету.

– Почему у тебя так дрожат руки? – неожиданно раздался голос у меня из-за спины.

От испуга я выронила сигарету и резко обернулась назад. За мной стоял Робин, и вид у него был весьма удрученный.

– Прости, я не хотел тебя напугать – вежливо извинился он.

– Просто, не подкрадывайся ко мне так – сказала я, высматривая на земле упавшую сигарету. Но тут я обратила внимание на то, что взгляд Робина был направлен на мои руки, которые все еще едва заметно дрожали – Наверное, от мороза дрожат, надо было надеть перчатки.

– Ты только что вышла на улицу, ты не могла так быстро замерзнуть – сказал Робин, опровергнув мои доводы – Да и руки твои начали дрожать гораздо раньше, я это уже давно заметил.

– О чем ты говоришь? – с непониманием спросила я.

– Я чувствовал, как они дрожали, там, на складе – сказал Робин, и