— Вот это как раз и настораживает.

— Настораживает, что учится на отлично?

— Вот именно! Ну вот посудите сами, Алексей Александрович, парень не вылезает практически со сборов, с соревнований, тренировок. То есть не посещает в полном объёме лекций и семинаров. И называть его присутствие в вузе учёбой я бы я не стал. Вот подумайте и ответьте, каким таким макаром ему удаётся сдавать сессии на пятёрки?

— Может, занимается во время сборов или дома? — предположил генерал-майор.

— Во время сборов и соревнований — точно нет, — уверенно заявил Хомяков. — Во-первых, там не до этого, а во-вторых, проверяли. С учебниками и конспектами его никто не видел. Дома? Возможно. Но тогда должен как минимум брать у своих товарищей конспекты лекций. Не брал. Поговорили с его преподавателями, которым он экзамены сдавал. Те в восторге от его способностей. Материал знает действительно отлично.

— Что, так вот прямо пришли и стали у профессоров спрашивать?

— Нет, конечно. Изобразили делегацию из «Динамо». Что-то типа комиссии. Посмотреть, как их спортсмены с учебным процессом справляются. Там же не только Покровский из «Динамо» учится.

— Толково, — довольно крякнул Хлестков. — Ну и…?

— Один из преподавателей вообще выразил интересную мысль, что Покровский якобы вообще готовый специалист. Не стали эту тему развивать. Но, согласитесь, тут есть, о чем подумать. Но от себя добавлю, что его доклад для научного кружка, в котором он состоит, его декан протащил во всесоюзный журнал.

— Да-а, вундеркинд просто какой-то получается…

— Не уверен по поводу вундеркинда. Обычный парень. Во всяком случае, до последнего времени был таковым. Тут мне ещё с нашими психологами надо хорошенько подумать. В общем, много чего… С одной стороны, вроде, как и ничего особенного, а с другой… Пока не складывается мозаика.

Хозяин кабинета задумался, и как недавно Хомяков побарабанил пальцами по поверхности стола.

— Да уж… Хм… Ну, Виктор Степанович, не знаю. В чуйку твою верю. И без внимания всё, что ты мне рассказал, не оставлю. Подставил по МВД тоже не случайно?

— Да, хотел посмотреть, как он в такой ситуации себя поведёт. Будем анализировать.

— Меня-то мог хотя бы в известность поставить? Или не доверяешь? — усмехнулся начальник.

— Пока всю мозаику не сложил — не стал бы вас беспокоить. Разрешите мне дальше в этом ключе Покровского разрабатывать.

— Ладно, валяй, — махнул рукой Хлестков. — Признаюсь, думал тебя уже заменить на кого-то другого для его курирования, но теперь не буду этого делать. Иди пиши объяснительную, выговор все равно схлопочешь. Тут никуда не денешься. Не переживай¸ через полгода снимем. А теперь пригласи ко мне парня.

* * *

Я вошёл в кабинет.

— Садись, — Хлестков кивнул на тот же стул, на котором я сидел минут десять назад. — Во-первых, прими мои искренние извинения за действия наших сотрудников. Не должны они были тебя к этой операции привлекать, соответственно, виновные будут наказаны. Как не знаю, но это точно.

— И куратора мне замените? — нагло улыбаясь, поинтересовался я. — Тогда требую блондинку с пятым номером лифчика!

— Ага! — поддержал шутку Хлестков. — И с отдельной явочной квартирой, где вы служебные встречи проводить будут… Ладно, слушай меня внимательно. Рабочая версия сегодняшнего события такая… Никакого Билла ты не знаешь и никогда о таком не слышал. Просто шёл по городу, захотел отлить… Бывает же такое. Дальше зашёл в подворотню, а там четверо хулиганов к мужчине пристали. Ну ты и вмешался, не мог не вмешаться, как комсомолец и без пяти минут кандидат в члены партии.

Он и это знает! Впрочем, чему тут удивляться, работа у него такая.

— Подъехала милиция и всех загребла. Потом разобрались и отпустили.

— Как-то всё это наживую белыми нитками сшито, Алексей Александрович, — поморщился я.

— Пока так. Во всяком случае, с милицией мы такой вариант согласовали. Потихоньку подчистим. Думаю, что всё нормально будет, — подытожил он с наигранной уверенностью в голосе.

— Надеюсь… Я могу идти?

— Подожди, — притормозил меня хозяин кабинета. — Тут ещё и во-вторых есть. Что ты там за песню напевал, когда из кабинета выходил?

— Да это так, ерунда. Для себя иногда хочется что-нибудь такое этакое дворовое хулиганское сочинить.

— Ну да, для себя… Твоё «для себя» уже во всех тюрьмах и пересылках поют. Не знал? Ну вот знай. И ещё… Ты с этой публикой поосторожней там, — зачем-то понизив голос, сказал он.

— С какой такой публикой? — изобразил я саму невинность.

— Ты мне тут дурочку-то не включай, — нахмурился генерал-майор. — Ты как минимум с двумя ворами в законе уже знаком. И не отрицай! Поэтому и говорю тебе, чтобы был поосторожней с этой публикой. И, поверь, у нас возможностей гораздо больше. Уясни себе это. А теперь свободен.

— Я извиняюсь, мне что, вот так свободно через двери на улицу выходить? Может, пропуск хотя бы какой?

— Пропуск? Логично… Что-то я расслабился.

Он открыл сейф, достал бланк и что-то на нём написал. Протянул мне.

— Держи, отдашь на выходе.

— На парадном? А если меня кто из знакомых увидит и задаст напрашивающийся вопрос, мол, чего это я в Управлении КГБ делал?

— Хм… Скажешь, что вызывали по поводу инцидента с Мухаммедом Али. Хотели подробности узнать. Ну всё, ступай, у меня и без тебя дел невпроворот.

Он протянул руку, мы обменялись крепкими рукопожатиями, и я покинул кабинет, чувствуя, как по спине стекает струйка пота. Нелегко даётся показная самоуверенность, когда общаешься с глазу на глаз с главным чекистом области. И обсуждаете вы не то, как сыграло в очередном туре «Динамо», а вещи, которые могут сломать твою судьбу, где каждый шаг — как шаг по минному полю. Да-а, влип очкарик… Крепко меня Хомяков подставил. Остаётся только надеяться, что задумка генерала сработает, и версия «проходил мимо» всеми, чьих ушей достигнет эта история, будет воспринята как довольно правдивая.

Я вышел из Управления, набрав полные лёгкие апрельского воздуха. Как говорится, на свободу — с чистой совестью!

«Есть мнение, — как писали Стругацкие в „Сказке о тройке“, — считать сумерки сгустившимися». Ну и что это было? Вариантов на самом деле не так уж и много. Первый — это инициатива самого господина Хомякова. Причем именно только майора, так как Хлестков, судя по его реакции, реально был не в курсах. Или такой артист талантливый… И вот на хрена эта вся байда понадобилась Степанычу? Как рядовому оперу «палку срубить»? Да ну на фиг! Не тот уровень, во-первых, а во-вторых, сдается мне, что сексотов у него помимо меня, как у дурака фантиков. Залегендировать любого можно. Билл откуда узнает правду, откуда у