Две передние лапы его держали юношу, а потому зверь не мог обороняться ими. Седой завертелся перед его мордой, не давая уйти, а Властимир, подобрав оброненный гусляром меч, обошел врага и ударил его в брюхо.

Шкура лопнула, обдав князя брызгами, и чудовище дернулось, роняя добычу. Оно с быстротой молнии развернулось к новому врагу, но, едва увидев спину зверя, Седой тут же запрыгнул на нее и вонзил зубы в шею чудовища поближе к голове. Зверь встал на дыбы, стряхнув с себя оборотня, и прыгнул на всадника. Огонек еле успел отступить, а Властимир рубанул по нацеленным на него челюстям. Липкая нить, что уже готова была выброситься из них, так там и осталась, залепив зверю пасть. Не тратя времени, Властимир ударил еще раз, превращая отвратительную морду чудовища в кровавое месиво.

Тем временем крылатый пес, уничтожив одноглазое чудовище, расправился с другим противником и огляделся по сторонам. Третий зверь успел очистить морду от паутины и теперь подкрадывался к князю сзади, пока тот атаковал своего противника, который уже поднял лапы, чтобы сбросить человека с лошади.

Буян и крылатый пес увидели грозящую Властимиру опасность одновременно. Но опутанный паутиной гусляр мог помочь другу, только предупредив его криком, а пес в тот же миг одним прыжком бросился на зверя.

— Сзади! — услышал Властимир крик друга. Он обернулся, но крылатый пес уже сбил чудовище с ног, и они покатились по земле, сцепившись в смертельной схватке. Для князя и Седого остался только один противник.

Добить его не составило труда. Пока оборотень терзал поверженное тело, Властимир подбежал к гусляру и разрезал на нем подсыхающую паутину. Она сильно стиснула грудь юноши, и тот еле дышал.

Князь помог ему встать. Буян сиял от счастья.

— Удостоились! — прошептал он с блаженной улыбкой — Хвала богам — они нас не забыли и весть мою приняли!

— Откуда ты знаешь про это?

— Как же не знать-то? — Буян кивнул на крылатого пса. — Ведаешь ли, кто это?

Как раз в это время тот опрокинул своего врага на спину и откусил ему полголовы. Оставив изуродованное тело дергаться в последних судорогах, пес соскочил с него и, встряхнувшись, как простая собака, подошел к людям.

При одном взгляде на него Седой, бросив рвать паука — он был голоден и торопливо выедал нежное мясо, — упал брюхом на землю и заскулил. Но пес не обратил на него внимания. Расправив крылья, он приближался к людям. Когда до них оставалось шагов десять, бурая шерсть его вспыхнула белым и золотым огнями. Князь и гусляр от неожиданности невольно зажмурились.

Когда они решились открыть глаза, пес по-прежнему стоял перед ними, гордый, сверкающий. Он тяжело дышал через полуоткрытую пасть, показывая ровные зубы.

Буян отступил и почтительно поклонился псу.

— Благодарю тебя, Сварожич-Огнебог, — молвил он дрогнувшим голосом. — Не оставили боги нас в своей милости…

Пес не дал ему договорить и вдруг облизал лицо гусляра.

Тот захлопал мокрыми от собачьей слюны ресницами и несмело потянулся к блестящей шерсти Огнебога. Его пальцы погрузились в сверкающую гриву на шее пса, перебирая спутанные в драке пряди, и лицо юноши осветила недоуменная улыбка. Он не верил себе — он, простой гусляр, не только оказался приближен к миру светлых богов, но и смог так запросто коснуться одного из них!

— Благодарю тебя за милость, вестник богов, — молвил он. — Передай им — пусть готовятся к бою с неведомым могучим врагом — Организацией.

Огнебог посмотрел на людей, вильнул по-собачьи хвостом и, отступив, взлетел. Мелькнули сияющие крылья — и он пропал.

У стены остались пять убитых пауков. На их телах были заметны следы огромных собачьих зубов.

Властимир смотрел на то место на стене, где исчез крылатый пес.

— Понял, княже? Сам Огнебог, Сварожич Семаргл, нас посетил, — торжествующе объявил Буян. — Через него передали мне боги, что весть мою приняли. И мы нужны им, как ни старались мне змееныши внушить обратное.

— А что змееныши еще тебе сказали? — спросил князь.

— Сказали они мне, что их боги сюда спешат, чтобы наших богов-ариев извести, и что, когда прибудут те, нас арии просто отбросят в сторону, как мечи, когда дело до рукопашной доходит… А вишь, наврали — всегда мы своим богам будем нужны: и до, и после любого боя, потому как мы с ними един народ, един корень. Мир этот наш, и никуда ни мы, ни они от него не денемся. Только у нашего народа такая земля живая, и бросать ее нельзя. Идем, Властимир, время дело исполнять!

Они поймали отбежавших в сторону коней и двинулись дальше по мертвому городу. Через некоторое время их догнал Седой с раздувшимся от сытости брюхом и перепачканной мордой. Тяжело вывалив язык, он, прихрамывая, бежал чуть впереди лошадей, по запаху ведя всадников к логову дракона.

Самого зверя они услышали раньше, чем увидели, — голодный дракон заревел так, что лошади встали на дыбы.

Пришлось спешиться и подкрадываться к нему, прячась за домами.

Дракон был прикован ржавой цепью к камням в основании высокого здания, похожего на башню в замке викингов. На вершине ее была площадка, на которой что-то светилось так ярко, что отпала надобность в самоцвете во лбу Огонька — свет на башне сиял гораздо ярче, почти как настоящее солнце.

Дракон оказался очень похож на тех Змеев, с которыми князю пришлось сражаться в Сорочинских горах. Властимир даже протер глаза, не веря себе. Но потом он заметил отличия — этот зверь больше напоминал огромную ящерицу, похожую на тех маленьких, что он ловил в детстве на берегу Оки, в лугах, — та же морда с узкими челюстями, то же туловище и кривые лапы, такой же тонкий хвост. Гребня на спине и голове не было, и когти на лапах оказались тоньше, чем у пришлого Змея. И этот дракон имел кожистые, как у летучей мыши, крылья, сложенные на спине. Шею его охватывал стальной ошейник, который натер ему кожу почти до крови. На боках под чешуей можно было пересчитать все ребра. Время от времени дракон поднимал морду и тоскливо ревел.

Некоторое время путники рассматривали его из-за угла.

— Вот на таких зверях когда-то, во времена Ящера, летали наши пращуры, — шепнул Буян.

— Летали б и до сих пор, да только мало их осталось, — добавил Седой. — Я слышал — их даже в чертогах богов едва десяток наберется, да и те старые.

Дракон опять заревел.

— Если были они домашними, то почему бы вам, умники, не подойти и не приласкать его, как собаку? — перебил их Властимир. — Он сторожит мой меч. Как с ним без оружия справиться?

Буян обернулся к другу:

— А ведь верно! Он домашний — значит, убивать его не надо! Ну и голова у тебя, Властимир.

— Убивать не надо, так, может, просто подойти и попросить его пропустить нас внутрь? Ты со всякими тварями земными и подземными разговариваешь, так, может, заговоришь его, сделаешь посмирнее?