— Любовь моя, — нежность в голосе Уэйна подтверждала искренность его слов, — позволь мне ненадолго покинуть тебя…

Колокольчик опять зазвенел. Рамина, заигрывая, аккуратно оттолкнула от себя полковника, после чего растянулась на согретом телами лежаке, который покрывала выделанная шкура дикого животного.

— Уэйн, прошу тебя, будь осторожней…

Повторившийся звон колокольчика не дал полковнику ответить. Вместо этого он поцеловал её руку и, наспех накинув холщовую тунику на голое тело, покинул шатер.

Солнечные лучи ещё не успели прогреть воздух, поэтому полковник, оказавшись снаружи, ощутил освежающую прохладу. Перед входом стоял Данбар, который, увидев полковника Орокина, нижайше поклонился, соблюдая принятый этикет. Оглядевшись по сторонам, Данбар сделал шаг к полковнику и вполголоса, тихо произнёс:

— Полковник, горожане согласны на переговоры…

— Разумно, — Орокин одобрительно качнул головой. — Возьмите небольшой шатер и разбейте его в паре сотен метров от южных врат Виктории… Как закончите, доложите…

— Так точно, полковник, — Данбар, поклонившись, направился выполнять полученные от Уэйна Орокина инструкции.

* * *

— Добрый день, полковник! — богато одетая дама, войдя внутрь шатра в сопровождении двоих мужчин, сделала легкий реверанс в сторону Уэйна Орокина.

Полковник, сидя за столом, привстал и, кивнув в ответ, предложил гостье, которой являлась Кристина Руфо, присесть на стул, стоящий на другой половине походного стола. Мужчины, сопровождавшие Кристину, моментально оказались возле раскладного стула. Крупнейший рабовладелец города — Мигель Сантос отодвинул стул, а его двадцатишестилетний сын, сняв с шеи белоснежный платок, аккуратно постелил его на сиденье. Когда Кристина села за стол, мужчины встали у неё за спиной, хмуро поглядывая на стоявших за полковником Данбара и Желтого Червя, поигрывающего мускулами.

— Меня зовут Кристина Руфо, — представилась гостья. — Я являюсь женой викария Виктории, который, к сожалению, не смог почтить вас своим присутствием из — за коварной болезни. Но я уполномочена городским советом вести переговоры с вами. Признаться честно…

Кристина замолчала, недоверчиво посмотрев в сторону Желтого Червя, который впился взглядом в глаза Мигеля, раздувая и без того широкие ноздри своего приплюснутого носа.

— Говорите, — произнес Орокин, — вождь не знает нашего языка…

— Признаться честно, полковник, — продолжила Кристина, украдкой поглядывая на дикаря, — мы все облегченно вздохнули, получив ваше послание… У нас случилась беда — авария, остановившая работу силовых агрегатов, питающих внешнюю защиту…

— Сеньора, мне хорошо известно об этом, — остановил её Орокин. — Я представляю силы республики и хотел бы перейти к разговору о вашей капитуляции…

— Капитуляции? — Кристина удивленно посмотрела на своего визави. — Позвольте заметить, полковник, что Виктория занимает нейтралитет во всей той…

Кристина, хотевшая было сказать слово «смута», вовремя сообразила, что данное понятие несет в себя крайне негативный оттенок происходящего в метрополии, к чему, по— видимому, был причастен полковник. Задумавшись на секунду, она нашла в собственной голове подходящий вариант, соответствующий «нейтральной позиции»:

— …обстановке, которая сложилась в данное время…

Эта заминка в диалоге не скрылась от мысленного взора полковника.

— Но насколько я знаю, сеньора Руфо, попытка переворота в вашем городе провалилась, — Орокин пристально посмотрел на Кристину, которая, впрочем, не показала вида, что утверждение полковника идет вразрез с тем, что она сказала ранее.

Немного помолчав, Кристина произнесла:

— Полковник, я отвечу вам, но сначала выслушайте меня. Давайте признаемся честно, что этим миром правят мужчины, оставив нам, женщинам, немного второстепенную роль. И… — Кристина, смотревшая до этого на полковника, опустила взгляд, — они правы. Я не только женщина, но и мать своего дитя, которое я обязана защитить. И мои инстинкты сильнее моего разума, который желает смерти Императору Льюису…

Полковник, оценивая сказанное, немного приподнял бровь.

— И чем же вам не угодил Император? — недоверчиво спросил Орокин, пытаясь понять игру Кристины. — Несмотря на парализованного мужа, вы, по сути, занимаете его место, что не соответствует тому, что вы сказали ранее… Я имею в виду второстепенную роль женщин…

— Он изнасиловал меня, — перебила полковника Кристина, буквально выдавив из себя эти слова. — Вы хотите узнать подробности?

Лицо Мигеля, который услышал сказанное, покрылось признаками негодования.

— Когда мой муж слег, — продолжила она, приподняв подбородок, — я поехала искать покровительства в столицу…

— Хватит, я верю вам, — остановил её Орокин, который был наслышан об оргиях, устраиваемых Императором в собственном дворце.

— Поверьте, полковник, — процедила сквозь зубы Кристина, зло прищурившись, — я бы всё отдала, чтобы собственноручно отрезать Императору Льюису яйца, хотя называть этого извращенца столь высоким титулом не поворачивается язык. Мартин Вуд — вот кто был галантным мужчиной, героем и настоящим Императором. Я знаю, полковник, что вы непричастны к его гибели, поэтому разрешите мне от лица города не принять капитуляцию, а стать вашим верным союзником, всецело поддерживающим идеалы республики…

Подняв руку, Кристина щелкнула пальцами. В палатку зашли два сателлита — личные телохранители викария Виктории. В их руках были короткие кинжалы, отчего Желтый Червь, в отличие от остальных, моментально среагировал, схватив стоящий у стены шатра топор. Но сателлиты не обратили внимания на вождя. Вместо этого они, подойдя сзади к Мигелю Сантосу и его сыну, перерезали обоим горло. Брызнувшая кровь попала на роскошное платье Кристины, которая, впрочем, не обратила на это никакого внимания.

— Эти люди виновны в казни ваших сторонников, — пояснила Кристина действия сателлитов, которые, оттащив тела в сторону, сразу же покинули пределы шатра. — Отдайте их тела дикарям — многие из них наверняка узнают своих бывших кровожадных хозяев…

— Сеньора, позвольте мне решать, кого казнить, а кого миловать… На правах победителя… — констатировал Орокин и после небольшой паузы достал из тубы бумагу.

Развернув, он положил документ, содержащий условия для капитуляции перед Кристиной. Она, пододвинув бумагу поближе, поспешила ознакомиться с содержимым. Пробегая глазами по строчкам документа, она остановилась на последнем пункте. Этот пункт обязывал разместить вождя и его свиту в башне Викария, «предоставив лучшие места», как гласила бумага.

— Полковник, в башне 10 этажей. Позвольте мне оставить 7 этаж, где располагается детская и мои личные покои. Не забывайте, у меня парализованный муж и… — Кристина никак не хотела покидать башню, которая, ко всему прочему, была ещё и символом власти, — …мне просто некуда идти…