– Я люблю тебя, – как робот, повторяла девушка. Она надеялась до последнего. Эти слова парня отрезвили и даже заставили внешне успокоиться.

– Алина, пожалуйста, перестань мучить меня, – тихо произнес Кейтон. – Хочешь мучиться сама – пожалуйста. Я – пас.

– Но ведь мы можем все начать заново, – чарующим голосом проговорила Лескова. Большинство мужчин растаяло бы от таких нежных интонаций.

– Я не собираюсь начинать заново, я тебе не прекрасный принц, который умеет прощать, – огрызнулся солист «На краю». – Детство давно закончилось, дорогая. Я потерял корону.

– А не было ли детством то, что ты устроил в пиццерии? – разумно поинтересовалась она. – Милая подростковая романтика. На нее клюнула бы только эта маленькая сучка.

– Уходи.

– Ты меня ненавидишь? – грустно взглянула на него Алина.

– Я вообще ничего к тебе не чувствую. Ты для меня никто. Теперь уже никто. Девочка на пару раз, и все.

– Я ничего не делала. Она сама не пришла к Антону. – Солгала Лескова. – Она сама сказала мне, кого выбирает и к кому поедет. Я лишь не хотела оставлять тебя одного.

Кей в порыве отчаяния взлохматил голову обеими руками, и на лоб упали тяжелые бело-серебряные пряди, вновь закрыв пол-лица. Он, с некоторым даже отвращением, освободился от рук своей первой любви и без слов сел в машину, стартанув с места с большой скоростью. А Алина отчего-то застыла на месте, похожая на статую древнегреческой богини.

Она не знала, куда он поедет.

Кажется, это был проигрыш.

Девушка стояла на месте минут десять или больше, а потом тяжело вздохнула и закрыла холеное лицо руками. Стервы не должны так вздыхать, но брюнетка в эти минуты совсем об этом не думала. Ей казалось, что на нее только что вылили тонну холодной воды.

И зачем когда-то давно она поступила так по-глупому и оставила этого очаровательного надменного подонка, в чьи объятия ей хотелось вновь и вновь?

– Арин, – набрала Алина номер на мобильном телефоне, садясь прямо в дорогом вечернем платье на асфальт, – Арин, кажется, это все. Да… Ты оказался прав, посмейся. Не хочешь? Я около дома предков, но я не хочу идти домой. Я хочу умереть. Или убить ее. Я не знаю, почему так произошло и что я сделала не так. Не успокаивай меня, ты был прав, это все – плохая затея. Нет, не надо приезжать за мной. Не надо.

Но он не внял ее словам, и уже через двадцать минут брат приехал из звукозаписывающей студии, где вместе с Филом сводил и редактировал пару треков знакомой панк-рок-команде, и отвел девушку в квартиру родителей. Он не сказал ей почти ни слова, зато понимал, что она чувствует. И знал, что к сестре сейчас не нужно лезть с сочувствиями – она не примет их или сочтет за издевку. Не хочет казаться слабой. Отказ Кея стал для нее ударом, новым ударом, но не менее сильным, чем старый. Арин, на самом деле знавший, что так и закончиться затея Алины, молча провожал ее, подумав отстраненно, что лучший друг сегодня будет мучиться не меньше. Эта девочка, Кэт, тоже. Да и самого Арина нельзя было назвать самым счастливым парнем.

– Спасибо, – обняла его неожиданно сдержанная и даже всегда холодная сестра, когда они оказались перед дверью в квартиру родителей.

Арин не подал вида, что удивлен. Погладил сестру по голове и сказал спокойно:

– Кей одумается и вернется к тебе. Но лучше будет, если ты забудешь его.

– Забуду? – Алина отошла от старшего брата и вдруг печально и одновременно с этим злорадно улыбнулась. – Я могу проиграть бой, но не сражение. Я никогда не сдаюсь.

– Хватит уже. – Арин убрал за плечи длинные распущенные волосы. – Ты устала, иди домой.

– Ты не веришь мне, что я не сдамся? – высокомерно спросила девушка. – А я не сдамся, я же скорпион. Я никогда не обращала внимания на всю эту чушь со знаками зодиака, пока Кей не начал увлекаться этим. Он всегда говорил, что скорпионы – настойчивые и страстные. Я подтвержу его слова на собственном примере.

– Подтвердишь, хорошо, – чуть улыбнулся парень. – Иди уже, я позвонил родителям и сказал, что ты придешь. Мама ждет тебя.

– А ты?

– Студия, – коротко отвечал ей Арин.

– Репетировать будешь, что ли? Один? Кея там нет, идиот Келла опять с кем-то подрался. Малыша Рэна до сих пор нет в городе. Ты с зеркалом репетируешь? – прекрасно была осведомлена о буднях группы брюнетка. Казалось, что это не она только что была в не себя от горя. Она показывала характер, чтобы не расплакаться – ее длинноволосый родственник знал это точно.

– Я не репетирую, я свожу музыку. Фил помогает. Все, иди. – И Арин, нажав на звонок, подтолкнул обожающую язвить и спорить сестру к двери.

– Спасибо, – обернувшись, произнесла она еще раз, – спасибо, братик. – И молодой человек только улыбнулся девушке.

– Все будет хорошо, – произнес он на прощание и удостоился обещания, что сестра приедет к нему завтра или послезавтра. По настроению.

На самом деле она придет тогда, когда сможет твердо стоять на ногах, или делать вид, что сможет.

Уже дома, отвязавшись от родителей, она закрылась в своей комнате на втором этаже. Алина сидела на подоконнике, смотрела в открытое окно на темное небо, пила шоколадный коктейль, приготовленный женщиной, отвечающей в их доме за кухню, курила длинные тонкие сигареты. Она курила очень редко – раньше запрещал Арин, затем Антон, потом сама поняла, что это не прикольно. И теперь курила иногда, когда нервничала.

Девушке вспомнилось ее прошлое с Тропининым.

После того как он опозорил ее в глазах девчонок, Алина не на шутку обозлилась на Антона. Как он посмел выставить ее дурой? Кто ему позволил? Да как он сам себе это позволил?

Брюнетка любила его, да, но считала, что ей по статусу полагается кто-то такой же почти совершенный, как и она сама, а не клоун. Вот раньше для всех ее подруг Антон Тропинин, сын богатых родителей, красивый холодный парень-дракон, был едва ли не идеалом. А теперь что они думали? Что ее парень – неудачник? Хорошо, что они не узнали Антона, но стали собирать сплетни за ее спиной.

Да, тогда она конкретно злилась. Знала, что не отпустит парня от себя, но хотела помучить его – ей вообще подсознательно нравилось морально мучить людей. Словно бы так она проверяла их выдержку.

Алина была совершенно уверена в том, что ее Дракон, как и всегда, будет просить прощения, звонить, приходить и вообще делать все, чтобы она его простила. Он вообще был горазд на всякие выдумки.

От воспоминаний, что он иногда делал для нее и с ней, у Алины в голову ударила кровь. Антон был лучшим во всех отношениях. Глупая ее гордость… И зачем она так тупо поступила?

Да, Дракон звонил ей, просил о встрече, говорил, что скучает и любит.

А она смеялась, зная, как ему сейчас больно, а потом и вовсе решила чуть-чуть жестко поиздеваться над любимым и через три дня уехала в Рим, где они недавно с ним побывали и жили там целых три недели вместе. Их последнее совместное фото, самое красивое и самое ее любимое, было сделано итальянским фотографом в небольшом пригородном кафе: они с ним сидели за столиком, и она знала, что этот парень с пепельными волосами до плеч – ее личный и больше ничей…