Я был настороже, но не вмешивался. У Язвы свое оружие, и она умеет им пользоваться… и я не питал иллюзий по поводу пользы от одной шпаги и одной сабли против тяжело вооруженной военной базы. Нас обманом загнали в ловушку, и возможно, Язва сумеет нас из нее вытащить.

Лицо адмирала стало таким же бесстрастным, как у Дити.

– Доктор, нравится ли это вам или нет и нравится это мне или нет – чаще всего нет, – но мой долг в том, чтобы защищать эту галактику наилучшим образом. Некоторые существа крайне искусны в наведении галлюцинаций. Согласно сэру Остину Кардингу рапорт капитана Смита легче всего объяснить умело созданной массовой галлюцинацией. Именно с этой точки зрения я решил протестировать вас четверых… но оказался не в состоянии сделать даже первую проверку. Поэтому я должен ждать помощи. Мне жаль, что вам не нравятся мои методы.

– Мне не нравятся!

– А пока вы – гости. В определенных пределах.

– Хильда, я на это отвечу, – сказал я и встал. – Порт-адмирал, наш совместный ланч отменяется.

– Э? Сядьте, капитан.

– Нет, адмирал. Вы встретили нас с посольскими почестями. Теперь я вижу, что эти почести были фальшивые. Мы не принимаем фальшивого гостеприимства даже в таком комфортном кресле.

Дити немедленно вскочила, за ней последовали Джейк и Хильда, он помог ей накинуть мантию.

– Я прошу об эскорте до нашего корабля – вооруженном, конечно, и защищенном от «галлюцинаций». Нам здесь больше нечего делать, – я посмотрел на капитана Смита. – Сожалею, Тед, я думал, мы можем предложить это Патрулю. Это не твоя вина.

– Я тоже сожалею, Зеб, – он глубоко вздохнул и поднялся. – Порт-адмирал, мне также не нравятся ваши методы.

– Смит, садитесь!

– Нет, сэр. Я доложил вам обо всем, в том числе и о данных мной обещаниях, о Слове Ленсмена. От имени Галактического патруля и властью, данной мне, как капитану патрульного звездолета, я пригласил их на «Ночной ястреб» в качестве гостей. Они не были «задержаны», доктор Хильда права. Всей нашей мощи не хватило, чтобы арестовать их, они пришли добровольно по моему приглашению. Я гарантировал им, что они и их корабль могут отбыть в любой момент… и что Патруль не предпримет никаких действий против них или их корабля, пока он не окажется по меньшей мере на том же удалении, что и в момент встречи, то есть чуть более миллиарда миль от ближайшего патрульного корабля. Я дал эти гарантии без мысленных оговорок – а также обещал не касаться их разумов с помощью Линзы.

Вы знаете все это, порт-адмирал, и они знают. Приняв мой рапорт и приказав мне привезти их на Главную Базу, вы тем самым подтвердили мои обещания – включая, по моему мнению, и обещание не линзировать их иначе как по прямому приглашению. Таким образом, вы лишили меня чести Ленсмена.

Тед Смит медленно и торжественно снял Линзу – она погасла – и положил на столик рядом с адмиралом. Затем капитан расстегнул ремень и положил его вместе с «деламетрами» на ковер. Затем провел указательным пальцем по мундиру, он распахнулся, Смит снял его и сбросил на ковер. Как бы я ни был шокирован, я удивился, обнаружив, что под мундиром у него ничего нет. Смит оказался обнаженным до пояса и полностью лишился знаков отличия.

Подняв глаза, он встретился взглядом с адмиралом.

– На этом все. Я незамедлительно сделаю письменное подтверждение.

– Смит, вами я займусь позже!

– Нет, сэр. Чтобы заняться мной сейчас или позже, вы должны выдвинуть против меня обвинения перед Галактическим советом. Обвинения будут необоснованными, поскольку я следовал вашим приказам и установлениям Патруля как по букве, так и по духу до того момента, когда вы вынудили меня уйти в отставку. Теперь я гражданское лицо. И я намерен проводить моих друзей до их корабля, а затем покинуть Главную Базу.

– Молодой человек, неужели ты не понимаешь, что эти существа могут быть врагами цивилизации?

В разговор впервые вмешался хирург-маршал:

– Полегче, Хэйнс!

Когда доктор Лейси заговорил, я ощутила тошноту. Бедный капитан Тед!

Тетя Хильда сделала то, что должна была, и сделала все прекрасно, ее я не осуждала. Зебадия сказал то, что должно было сказано, и капитан Тед поступил так, как обязывала его честь. Но когда его Линза потемнела, мое сердце сжалось – и мне захотелось рассказать об этом маме Джейн.

Адмирал Хэйнс казался таким милым человеком… но я знала, что капитан Тед был отличным парнем, и вот он разрушил свою карьеру ради нас. Мне хотелось повернуть время вспять, часов на двадцать – мы принесли ему одни неприятности.

– Э? Лейси, что вы имеете в виду? – спросил адмирал Хэйнс.

– Вы мелете языком, не подключив мозг, и высказываете свое мнение, не ознакомившись с фактами. А теперь вы поставили Ленсмена в безвыходное положение. – Доктор Лейси повернулся к капитану Теду: – Сынок, надень Линзу, пожалуйста.

– Нет, сэр.

– Хм. Если ты окажешься перед Галактическим советом, я дам показания за тебя. Я горжусь тобой.

– Лейси, это не ваша юрисдикция, – вмешался Хэйнс.

– Не моя? Если вам не нужно мое мнение, то зачем вы меня сюда пригласили? Хотя не важно, я все равно его выскажу. Во-первых, не называйте их «существами». Они люди до последнего знака за запятой – люди в большей степени, чем ты, регенерированный старый ветеранище.

– Откуда ты знаешь? Это только догадки.

– Хрррмммпффф! Вы заметили, как я вас назвал? Помните, кто вас оперировал? Пока вы занимались догадками, я искал информацию. И нашел. У Филлипса. Я вошел в контакт с нашим посенийским другом и изучал факты, пока вы упражняли мускулы языка. Филлипс детально исследовал каждого из них, каждый их орган. Это люди. Он показал мне это. И это мое профессиональное мнение, если угодно. Доктор Хильда, обследование не касалось ваших разумов. Мы с Филлипсом обнаружили у вас четверых удивительно сильные ментальные блоки. Но мы бы и не пытались касаться ваших мыслей, если бы знали про обещание Теда Смита. Позвольте мне добавить, что Филлипс вовсе не человек, он Ленсмен посенийского происхождения, его восприятие заменяет ему зрение и слух, он величайший нейрохирург галактики[149]. И уж если он говорит, что разум заблокирован – значит, он заблокирован.

Тетя Хильда ответила:

– Я знаю, кто такой доктор Филлипс. Он регенерировал адмирала Хэйнса и комманданта ван Хохендорфа, а затем самого Серого Ленсмена, Кимбалла Киннисона. Доктор, я не возражаю против медицинских осмотров, а вот незваная попытка вторгнуться в нашу частную жизнь с его стороны… – она указала на адмирала Хэйнса так, словно он был чем-то мерзким, плавающим в супе, – вызвала мое возмущение.