В первый раз за все время он не выглядел восторженным.

– Корнелия, это происходит повсеместно. Ты это знаешь. Мы не можем дальше делать вид, что ничего не происходит. Нам нужно обнаружить причину событий и взять все под контроль. Либо мы возьмем это под контроль – либо оно нас.

Джастин понял, что сыграл ва-банк – и выиграл. Корнелия обычно отделывалась ничего не значащими замечаниями в ответ на суперсекретную информацию, которую он поставлял ей. Не попадавшие в официальные отчеты сведения о таинственных явлениях она пропускала мимо ушей. Она не говорила, что он сошел с ума. Но и не позволяла себе не то что высказываний, а даже намеков на то, что в мире происходит нечто необычное. А сейчас она смотрела на Джастина, и во взгляде ее читалось обреченное признание – да, так и есть.

«Мы не единственные понимаем, что происходит». Слова Гераки звучали очень похоже. «Ваши человеческие начальники тоже это понимают. Понимают это и влиятельные люди – ты не поверишь, если я назову имена…»

Фрэнсис взглянул на ридер, а потом пристально уставился на Джастина:

– Мы не в первый раз имеем дело с подобными явлениями. И ты теперь тоже их наблюдал. Другие служители сталкиваются с подобными вещами, но они не признаются в этом открыто. Они не сообщают об этом в подробностях – потому что боятся потерять работу. И только ты один нашел в себе смелость сказать правду.

«Смелый я, да… или глупый», – с горечью подумал Джастин.

– Чего вы от меня хотите?

– Мы хотим, чтобы ты продолжил работать в том же направлении, – сказал Фрэнсис. – Есть список дел, где нужно присмотреться к фигурантам. Дело бумагами и допросами не ограничится. Эти расследования ведутся не только здесь, но и в провинциях.

– А нас это почему интересует? – Лусиан рассказывал Мэй то же самое, когда объяснял насчет дополнительного набора служителей.

– Потому что мы должны узнать об этих процессах как можно больше.

И Фрэнсис перегнулся через стол:

– Не важно, где это происходит. Мир вокруг нас меняется. В нем действуют силы – прямо у нас под носом, но мы их не видим. Твоя задача – вывести нас на этих людей и существ.

– Мы понятия не имеем, что это за «силы» такие! – презрительно фыркнула Корнелия. – Помяните мое слово – мы изловим банду фанатиков-шарлатанов, и «чудеса» на самом деле окажутся какими-то сложными фокусами!

– Если так, мы сможем доказать – и дело с концом, – сказал Фрэнсис.

Но по голосу стало понятно, что он не верит в такой исход дела. И Корнелия это почувствовала:

– Ты проповедуешь идеи, противоречащие принципам, на которых основана наша страна! Если люди начнут верить в то, что в мире действуют мистические силы, все провалится в тартарары! Нам грозит новый Упадок!

– В основании нашей страны лежит истина, – жестко ответил Фрэнсис.

Корнелия встала с ним лицом к лицу. Похоже, про Мэй и Джастина она забыла.

– А что, если эта истина – опасна?

– Мы проведем розыск и скроем истинное положение дел, – сказал Фрэнсис.

Да, такое легче сказать, чем сделать…

– Мы обычно хорошо справляемся с подобной задачей, и я полагаю, что доктор Марч не станет трубить на каждом перекрестке о своих открытиях. Кроме того, мы выследим и схватим тех, кто действительно общается с этими силами. Жаль, мы не сумели взять живым Эмиля Фицпатрика.

– Мы что теперь, преступников за вознаграждение ловим? – поинтересовался Джастин.

Такого расклада он не ожидал.

Фрэнсис ответил весьма суровым голосом:

– Не совсем. Вы – служитель истины, а они жизни свои положат на то, чтобы дознаться до истины. Мы должны понять, что происходит, и вы, доктор Марч, нам поможете. Мы обеспечим вам необходимое влияние и доступ к любой информации, равно как и остальные полномочия. Мы не сможем дать вам новое звание, но…

Он поднялся и пожал Джастину руку.

– Поздравляю. Считайте, что вас повысили. Причем так, как никого еще в министерстве. Надеюсь, вы готовы к тому, что ждет нас в будущем.

– Я тоже надеюсь, – пробормотал Джастин.

Он сорвал банк. С самого возвращения из Панамы он жил в постоянном страхе за завтрашний день. Понятно, что его бы вышвырнули с работы, если бы он не нашел убийц, однако даже в случае успеха перспективы вырисовывались совершенно неясные. Ведь он, в конце концов, был служителем, который парадоксальным образом верил в богов и сверхъестественное. Такого еще не случалось. Парадокс! Но чем дольше он думал он этом, особенно после событий в храме, тем больше понимал, насколько его прошлое важно для Комитета. Фрэнсис не зря с ним носился – Джастин и теперь ощущал, что в мире пробуждаются некие силы. И он пришел к нескольким существенным выводам.

Во-первых, он почувствовал облегчение: из СК его не выгонят, естественно, в случае успешного завершения расследования. Какая разница, что он скрывал в своем прошлом! Сведения об убийствах уже просочились из стен СК, и Джастина попросту не могли и выдворить из страны, и притвориться, будто ничего не произошло. Конечно, напиши он стандартный сухой отчет служителя, ему бы не стали задавать лишних вопросов. Вернули бы на прежнюю должность, и он бы дальше выдавал и отбирал лицензии и ездил с инспекциями по церквям и храмам.

Но еще до разговора с Гераки он сообразил, что у СК появилась проблема – причем серьезная и почти неразрешимая. Им бы пришлось заниматься ей до скончания века – и им требовалась помощь кого-то, образно говоря, незашоренного. Человека, который был способен понять и принять новую реальность, а не сотрудника с безупречной репутацией. Им нужен был парень вроде него, Джастина, – хотя если бы он опустил все упоминания о сверхъестественном в отчете, его бы наверняка оставили в покое. Но он настоял на своей собственной точке зрения и не собирался от нее отказываться. И этот смелый шаг открыл перед ним новые возможности – они будут неочевидны широкой публике, зато власть и влияние у него теперь появятся как пить дать.

Но хотел ли он продолжать заниматься рутиной СК? Вопрос оказался сложным, и Джастин терялся в догадках. Нет, он ничего не имел против обычной жизни – но, принимая выгодное предложение, он смог бы обеспечить своим близким исполнение самых смелых мечтаний. Человек с огромными полномочиями во Внутренней безопасности без проблем бы устроил девочку из провинции в частную школу, где бы оценили и развили ее способности. Он бы сделал для Тессы то, чего она действительно заслуживала. А потом он бы провернул нечто столь же значительное для Синтии и Квентина. Правда, Джастин не знал, чего от дела ему ждать лично – здесь-то и таилась главная загвоздка.

Вскоре после этого они отослали Мэй, чтобы беспрепятственно обсудить вопросы логистики и бюрократических формальностей, связанных с его новой должностью. Хотя Мэй технически работала на министерство, официально она оставалась сотрудницей военного ведомства и к внутренним процедурам отношения не имела. А Джастину ее очень недоставало – хотя бы потому, что она входила в крайне узкий круг людей, которые не понаслышке знали, чем Джастин занимается.