Пока Ивана откачивали, он был по ту сторону линии. И кое-что успел увидеть. С ним приключилось классическое переживание – вся его жизнь в одно мгновение прошла перед внутренним взором. Причем он был сразу в разных ее местах, одновременно и обозревая жизнь целиком, и присутствуя в каждой ее точке. Он увидел даже то, что было в глубоком детстве – декоративные тарелочки с каемочкой, бабушкин комод с птичкой.

– Я потом спросил мать: мам, а была у нас такая птичка стеклянная раньше на комоде? Он ответила: «Была! Неужели ты помнишь? Тебе же всего два года было тогда!» – «А тарелочки вот с такой каемочкой были?..» – «И тарелочки были!»

Смерть не прошла мимо Ивана просто так. Уходя, она подарила ему некоторые необычные способности.

– Они были столь необыкновенными, что мне даже пришла в голову гениальная идея – для развития творческих способностей у детей опускать их в клиническую смерть на две-три минуты. Видимо, этот режим функционирования мозга запускает какие-то резервные процессы в мозговых структурах, которые в штатной ситуации не работают и освобождаются только в момент смерти.

Что же за способности открылись у нашего героя?.. Это чертовски интересно! Первую способность назовем видением. Оно проявляло себя по-разному. Однажды Иван вдруг понял, что может как бы выходить своим зрением из тела. Например, лежа на диване, он в мельчайших подробностях видел дальний угол комнаты возле самого потолка.

– Словно глаза отделялись от меня и улетали к потолку. Весьма странное ощущение. Сначала глаза «вылетают», и я вижу прямо перед свои «носом» стенку. Но не резко, как будто с налету промахнулся и подлетел слишком близко. Потом навожу на резкость и наблюдаю стенку словно в лупу. Я даже эксперимент ездил проводить к брату в квартиру, чтобы свидетель был. Сел в дальнем углу и начал описывать, что у него там под потолком за шторой творится – какие там мельчайшие трещинки на штукатурке, где мухи следы оставили, где паутинка висит. Брат взял стул, подставил, залез на него и стал проверять. После чего предложил показать меня его знакомому экстрасенсу с работы. Брат жил на «Щербаковской», а работал на «Парке культуры». Мы туда поехали, он попросил меня подождать на входе, сказав, что сейчас выйдет с этим экстрасенсом. А вышел один. Экстрасенс этот посмотрел на меня через окошко и наотрез отказался выходить.

– Почему?

– Сказал, будто у нас с ним какие-то разные энергии, и я могу ему повредить. Было похоже, что он просто сильно испугался.

Вторым проявлением видения было следующее…

– Я тогда много тренировался, работал над телом, потому что была мысль уйти в большой спорт. На учебу времени оставалось мало. А усвоить надо было много, потому что экзамены впереди. Поэтому я начал везде таскать с собой учебник. И однажды заметил, что лучше всего запоминаю в метро. Поэтому во время сессии я специально ездил на «Курскую», вставал у определенной колонны и начинал читать. Это было необыкновенное состояние! В нем я мог поглощать и запоминать гигантские объемы информации. И вот находясь в этом состоянии, глядя вскользь на спешащих людей, я замечал, что от них как бы исходит такой сизый дымочек. Который я могу в себя затягивать, и тогда меня на большее хватает: я словно подзаряжался от них. Причем этот сизый дымок я затягивал почему-то не в голову, а в солнечное сплетение. Очень странное чувство, ни на что не похожее. После таких «процедур» я всегда сдавал экзамены на «4» и на «5».

– Что же это за «дымочек» был, интересно?

– Не знаю. Но тогда я вдруг понял, что привидения люди видят именно в таком состоянии. И что привидения «сделаны» из этого вот сизоватого дымка, который в обычном состоянии человеком не замечается. Правда, я лично никогда никаких привидений не видел, хотя очень хотелось посмотреть. Я даже на кладбище ночью ходил, и детей посылал, думал, может, они увидят… Нет. А вот мои мама и бабушка видели! Правда, с обеими это случилось незадолго перед смертью.

– У тебя это, я вижу, наследственное. А как ты относишься к телепатии?

– Не имею мнения по этому вопросу. Но когда я учился после биофака во ВНИИ ГПЭ, нам на лекциях рассказывали про давно замеченный экспертами феномен: когда человек приносит заявку на изобретение чего-либо, то в течение трех-четырех месяцев еще человек примерно десять подают такую же заявку! Идеи реально носятся в воздухе! Я задумался: почему так происходит? Вот мне пришла в голову некая мысль или идея. Она идеальна по определению. Но при этом имеет материальное воплощение или отражение – в виде некоего электромагнитного поля или зарядового рисунка в мозгу. И если допустить, что эта электромагнитная волна может распространяться от мозга, как круги на воде от камня, то почему бы ей на забежать в настроенный на ее прием мозг?

– А настроенный мозг – тот, который думает о той же проблеме?

– Да, именно так.

– Ладно. А что ты скажешь за бессмертную душу?

– Нет никакой бессмертной души. Разлагается мозг и нечему больше «круги пускать». Но… Знаешь, я как-то осенью вечером посмотрел на небо. Много ли мы смотрим в небо? А я вот почему-то посмотрел. Осенью небо темное, глубокое, и звезды как-то по-особенному яркие. Посмотрел и чувствую – улетаю. Уносит! И понимаю, что это ощущение мне уже знакомо! Так было, когда я умирал. Я уже был там!..

…Однако самым необычным последствием клинической смерти и открытых ею способностей был случай, из-за которого Иван и просил меня не называть его фамилию в книге. Это произошло с ним еще в институте. Ивана очень невзлюбила «немка» – преподавательница немецкого. На самом первом занятии у них случился серьезный конфликт, и оскорбленная «немка» поставила себе целью выдавить Ивана из вуза. Учился парень по всем предметам хорошо, да и немецкий знал не хуже остальных в группе, но получал от нее исключительно придирки и двойки. Дело явно шло к несдаче экзамена, провалу сессии и вылету из института.

И вот тут надо отметить, что получение диплома было для Ивана вещью суперважной. На диплом он был сверхмотивирован. Сам он из простой семьи, живущей в рабочем квартале. Детство прошло в уличных драках, учителя махнули на хулиганистого парня рукой, не веря в его будущность. А ему хотелось всем вокруг доказать, что он не такой дуралей, драчун и тупой качок, каким его все окружающие себе представляют. Доказать всем, что он – человек, что он может это сделать – поступить в вуз и получить высшее образование. Это буквально стало целью его жизни. И потому поступление в институт, преодоление конкурса явилось для него предметом гордости и первой ступенью в системе доказательств. Сорваться теперь с этой ступени означало подтвердить всему миру собственную несостоятельность и веру окружающих в его ничтожность: «Ну, мы же говорили!..» Иван ради учебы даже в комсомол вступил, хотя всю жизнь ненавидел эту сраную организацию.

Он во что бы то ни стало должен был удержаться в институте!

А тут эта «немка», которая явно несправедливо ведет дело к его выживанию из вуза. Гроздья гнева, лохмотья ненависти, куски ярости бурлили в волнах возмущения, кипя и клокоча в котле его раскаленной души. Он знал: или я, или она.