– У меня, между прочим, пофигист и сумасшедший – тоже одно и то же. У меня всё – одно и то же, ибо я преодолел тщету этого мира и не различаю добра и зла.

Так, весело пререкаясь, несколько миллионов японцев и подошли к Деткин-Вклеткину, чтобы остановиться подле него и преклонить головы.

Увидев столько много преклоненных голов, Деткин-Вклеткин спросил:

– Что мне с ними делать?

– Подзатыльников надавайте – все сразу и уберутся, – посоветовала Умная Эльза.

– А мы чем займемся? – поинтересовался Деткин-Вклеткин.

– А мы пойдем Окружность смотреть. Я все-таки решила показать ее Вам, раз Вы патриарх.

– Я не патриарх! – взорвался Деткин-Вклеткин и надавал подзатыльников миллионам японцев. Те действительно убрались – причем в благоговении.

– Ни один патриарх никогда не скажет, что он патриарх, – с кроткой улыбкой повторила чужую мудрость Умная Эльза, и все вместе они отправились в национальный парк.

Подойдя к величественной композиции «Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную», Деткин-Вклеткин схватился за сердце и, с болью глядя на Умную Эльзу, произнес посиневшими губами:

– Что… это… у вас… тут?

Я хорошо пойму тех, кто, прочитав название этой главы, истошно воскликнет: «Ну, слава Тебе, Господи! Наконец-то!» Ибо наличие лишних людей в современной русской литературе, вне всякого сомнения, следует отнести к главным ее завоеваниям. Давным-давно миновали те скучные времена, когда лишних людей по пальцам можно было пересчитать, даже бы восемь свободных пальцев осталось, потому что лишних этих людей и имелось-то всего два – их обоих почему-то назвали в честь северных русских рек: Онегин да Печорин. Однако после безвременной кончины как одного, так и другого дефицит лишних людей еще долго наблюдался в отечественной изящной словесности – и многие читатели даже начали утверждать, что отныне лишних людей нам не видать уж больше. Только это было поспешное утверждение, потому как впоследствии количество лишних людей не только не сократилось (да и куда ж ему еще-то было сокращаться?), но, наоборот, увеличилось, ибо с определенного момента просто все новые персонажи попадали исключительно в разряд лишних людей, и наша литература стала даже известна всему миру как литература лишних людей. В конце концов это сделалось ее отличительным признаком.

Итак, если тот или иной продукт литературного творчества хочет претендовать на высокое звание отечественного художественного произведения, в нем непременно должен быть, по крайней мере, один лишний человек. Этот лишний человек вовсе не обязан играть в рамках художественного целого какую-либо конструктивную роль, поскольку задача его не в этом. Его задача (и она у него одна-единственная) – опережать свое время, больше от лишнего человека ничего не требуется. За это, кстати, все лишние люди попадут в рай. «Чем занимался ты в земной жизни?» – строго спросит каждого из них апостол, например, Петр и услышит в ответ: «Я опережал свое время!» Тут апостол Петр скажет: «Вот молодец!» – и сразу распахнет перед таким лишним человеком золотые врата.

До сих пор в настоящем художественном произведении никто еще не опередил своего времени. Большинство из тех, с кем ты, о мой читатель, знаком, наоборот, шло в ногу со временем, чеканя шаг. Может быть, кому-то из них и удалось бы опередить свое время, если бы путающиеся у них под ногами отдельные индивиды не пытались повернуть время вспять. Так что все силы персонажей, которые в принципе могли бы опередить свое время, уходили не на то, чтобы опередить свое время, а на то, чтобы воспрепятствовать его движению назад. И это, надо сказать, персонажам прекрасно удавалось: загляните просто в любую из уже прочитанных глав! Вы увидите, что ни в одной из них время не двигалось вспять – в худшем случае оно топталось на месте… пару раз, правда, опасно качнулось в обратную сторону, но и только.

Теперь же час пробил насквозь – и пора, совсем пора ввести в настоящее художественное произведение лишнего человека, дав ему поручение опередить свое время.

– На сколько опережать-то… намного? – недовольно спрашивает появляющийся в рамках художественного целого Лишний Человек (от природы, видимо, ленивый). Причем по лицу его видно, что ему свое время не только намного опережать не хочется, но и вообще ни на сколько не хочется.

– Вот чего Вы, интересно, тут появились – с такой физиономией? Не хотите опережать – не опережайте. И без Вас найдется, кому опережать!

– Какого лешего так сразу конфликтовать-то? – миролюбиво интересуется новоприбывший. – Уж и вопроса задать нельзя! Да опережу я Вам свое время, опережу, не бойтесь! На сколько надо – на столько и опережу. Дней на… пять хватит?

– Знаете что, Лишний Человек!.. – упирается автор. – Ради пяти дней Вас в настоящее художественное произведение и вводить не стоило бы: себе дороже. А потом, на пять дней Вам кто угодно свое время опередит: невелик труд!

– Вот Вы сначала опередите свое время на пять дней, а потом говорите, – бурчит Лишний Человек.

– И опережу! – в порыве запальчивости отвечает ему автор, но, конечно, не опережает.

– Так на сколько опережать-то? – идет на попятную Лишний Человек.

– Ну… лет на пятьдесят как минимум.

– На пятьдеся-а-ат? – полуофонаревает Лишний Человек и решительно говорит: – Нет, если на пятьдесят – тогда другого лишнего ищите. А я больше чем на два года не согласен… и на два-то года – много!

– Стоп-стоп-стоп, – начинает кипятиться автор, – что это за торговлю Вы мне тут, извините, устраиваете? Сначала на пять дней, потом на два года… – есть ведь какая-то разница между пятью днями и двумя годами? В двух годах таких пяти дней – сколько?

– Сто сорок шесть таких пяти дней в двух годах, – мгновенно подсчитывает в уме Лишний Человек. – Сто сорок шесть, но не три тысячи шестьсот пятьдесят два с половиной раза по пять дней, как в пятидесяти годах, если учитывать високосные… Вы тоже думайте маленько, когда опережать предлагаете!

Тут автор как следует подумал, но сказал не подумавши:

– Тогда опередите на пять лет. Меньше пяти лет – никак не годится. Или на пять лет опережайте – или я тогда другого ищу.

– Это где же Вы другого-то найдете? – с ехидцей спросил Лишний Человек. – Мы, лишние люди, у современных писателей ой каким спросом пользуемся! Вон один писатель из Кривого Рога перед приятелем моим, тоже лишним человеком, на коленях просто стоял, чтоб тот свое время на два часа опередить согласился.

– Я перед Вами на колени не стану, – с гордостью отозвался автор и усугубил: – Я вообще ни перед кем на колени не стану! Тем более что я не из Кривого Рога.

– Я Вам и не предлагаю передо мной на коленях стоять, – уступил Лишний Человек, – и не говорю, что Вы из Кривого Рога. Я просто пример привожу – чтоб Вам понятнее было, с каким уважением к нам, лишним людям, другие относятся. Вот… стою перед Вами и добром предлагаю опередить свое время на два года – на два года, не на два часа! А Вы вместо того, чтобы спасибо сказать, кобенитесь.