Король Филипп III проявил исключительную щедрость, даровав юной сироте Анне Марии титул маркизы де Оропеса. Невзирая на протесты вице-короля, он издал в 1614 году указы, которые формально сделали эти четыре городка в долине Юкай суверенными. Он даже наделил их всеми юридическими полномочиями, в том числе правом приговаривать к смерти, четвертованию, ссылке, передаче в рабство или к лишению свободы. Испанские власти в Перу были ошеломлены тем, что наследнице Инков была дарована такая автономия. Но тем не менее она ее получила, и эта независимость трансформировалась в ряд колоритных церемоний. Маркиза дала своему двоюродному брату Инке Мартину Фернандесу Коронелю право вступить во владение этим краем от своего имени. С помпой и музыкой коррехидор вручил ему ключи от государственной тюрьмы в присутствии большой толпы индейцев и испанцев. Фернандес Коронель освободил заключенных и установил новую символическую виселицу. Затем все собравшиеся прошли вместе с Фернандесом Коронелем, который совершал символические акты вступления во владение новой территорией по обеим сторонам дороги. Владения маркизы простирались почти на 12 миль — таково было расстояние между Марасом и Юкаем — и охватывали свыше ста квадратных миль.

Анна Мария и ее муж Хуан решили, что им следует посетить Перу, чтобы увидеть страну и укрепить свои новые владения. Они отплыли в 1615 году в сопровождении нового вицекороля, двоюродного брата Хуана Франсиско де Борха-и-Арагона, князя де Эскилаче. Приезд этой высокопоставленной пары вызвал сенсацию. Испанским креолам льстило, что они принимают первую перуанскую маркизу. Но для индейцев возвращение Анны Марии означало нечто большее: для них она была единственной наследницей Сайри-Тупака и Великого Инки Манко, и они были страшно горды приветствовать ее и ее сановного супруга. Сначала супруги стали жить в Лиме, где молодая Анна Мария родила троих сыновей. Затем они всей семьей переехали на жительство в долину Юкай. В течение семи лет они жили в большом доме в Сантьяго-де-Оропеса, который когда-то принадлежал Инке Мельчору Карлосу.

Иезуиты были особенно рады приезду этой прекрасной супружеской четы, так как она представляла собой союз двух святых, которые ранее оказали помощь в основании их ордена. Отец Анны Марии был внучатым племянником святого Игнатия де Лойолы, а ее муж был внуком святого Франсиско де Борха. Спустя годы появилась картина в память об этом союзе святых-иезуитов и королей Инков. Слева стоят Мартин Гарсия де Лойола и его жена Беатрис Клара Койя, смуглокожая красавица в наряде инков. Справа изображены их дочь Анна Мария Лоренса и ее муж Хуан де Борха. За двумя этими супружескими парами находятся их прославленные предки: Инка Сайри-Тупак и Инка Тупак Амару, а также святой Игнатий де Лойола и святой Франсиско де Борха. Это полотно, пыльное и плохо освещенное, висит в часовне розовой барочной церквушки иезуитов, расположенной на главной площади Куско.

В 1627 году Хуан и Анна Мария покинули прекрасную долину Юкай с ее чистым воздухом, горными склонами, расчерченными террасами, с ее быстрой рекой Вильканотой, богатыми полями кукурузы и киноа и видом сияющих горных вершин. Они вернулись к придворной роскоши в Мадрид, где Хуан стал членом Верховного военного совета и Хунты де Армадас. Но 7 декабря 1630 года Анна Мария умерла в возрасте всего лишь тридцати шести лет. Она была похоронена в церкви Святого Иоанна, расположенной напротив ее дома, а ее убитый горем муж пережил ее всего на четыре года.

Титул маркиза де Оропесы был унаследован старшим сыном Анны Марии, вельможей, чье полное имя было Дон Хуан Франсиско Гаспар Игнасио Энрикес де Альманса Инка-и-Лойола, маркиз де Сантьяго де Оропеса, владелец родового имения и дворца де Лойола в Аспейтья, Главный командор де Альканьисес ордена Калатравы и де Вильянуэва де ла Фуэнте ордена Сантьяго, и (после 1642 года) седьмой маркиз де Альканьисес, граф и сеньор де Альманса и городов: Бельвер, Кабрерос-дель-Монте, Вильявельид, Кодесаль и Айо. Этот второй маркиз был женат дважды. Сначала ему не давали жениться на Анне, дочери герцога де Альбукерке, но когда ему исполнилось девятнадцать, ему удалось добиться ее руки. У них было пятеро детей, но только одна дочь дожила до взрослых лет и вышла замуж за герцога де Ихар. Хуан овдовел и женился повторно, на Хуане Тересе, дочери герцога де Фриаса, изящной и красивой даме, которая к этому времени уже пережила двоих мужей, бывших выдающимися людьми. Их дочь Тереса Доминга стала третьей маркизой де Сантьяго де Оропеса. Она стала женой герцога де Медина де Риосеко, их сын Паскуаль стал четвертым маркизом, а дочь Мария — пятой носительницей этого титула. Феодальное поместье в долине Юкай осталось хранилищем традиции Инков и испанской пышности. Серия прекрасных портретов, находящихся в археологическом музее Куско, изображает инкских вельмож XVIII века и их жен, одетых в роскошные платья, представляющие собой смесь испанского стиля и инкских украшений. На одном из этих портретов нарисован Дон Маркос Чигуан Топа, вождь Уайльябамбы, адъютант и знаменосец маркиза де Оропеса, хранитель королевского знамени города Куско и член совета двадцати четырех знатных инков, который играл почетную роль в управлении городом. На портрете Чигуан Топа одет в великолепный бархатный костюм с объемными кружевными рукавами, в руках он держит королевский штандарт, на голове у него королевский головной убор Инков, а стоит он перед гербом Инков, похожим на тот, которым Карл V наградил Паулью. Но до четвертого маркиза Паскуаля дошло тревожное сообщение о том, что этот Чигуан Топа «занимался вымогательством, совершал насилие и тиранил индейцев Уайльябамбы до такой степени, что даже совершал жестокости вроде нанесения им клейма на ягодицы, как мулам». В связи с этим он уполномочил приходского священника-иезуита в Куско сместить Чигуана Топу с его поста вождя и лишить его и других титулов. Это было одно из последних деяний потомков Анны Марии. Четвертый маркиз Паскуаль умер, не оставив наследников, в 1739 году, а его сестра Мария умерла бездетной двумя годами позже. Поместье в долине Юкай отошло к короне. Настал конец потомкам Сайри-Тупака по прямой линии. Его отпрыски входили в высшие круги испанского общества и становились полководцами, вельможами и фрейлинами, чтобы служить родине конкисты. Сайри-Тупак сдался испанцам, и в результате его потомки стали богатыми и влиятельными. Отпрыски других сыновей Манко были более обездоленными. Титу Куси надеялся, что его сын Киспе Титу, возможно, положит начало династии, правящей в независимом государстве индейцев Вилькабамбе. Но молодому человеку было уготовано судьбой быть приведенным в кандалах в Куско и быть приговоренным к ссылке вице-королем Толедо. Киспе Титу так и не вернулся в Куско и прожил в Лиме еще всего шесть лет. Там он и умер, когда ему было едва за двадцать. В своем завещании он признал, что у него должен родиться ребенок от некоей Доньи Франсиски Соко, и упомянул, что у него есть сестра по имени Беатрис Чимбо Ака, которая живет в Куско. Д-р Темпл, который обнаружил завещание Киспе Титу, очень хотел бы знать, не мог ли его ребенок выжить и положить начало династии, живущей и по сей день в безвестности. Титу Куси умер, не получив поместья, обещанные ему в обмен на то, что он покинет Вилькабамбу. Поэтому его сын Киспе Титу оставил только 300 песо, что заметно контрастировало с богатством наследников тех Инков, которые сотрудничали с испанцами и получили от них щедрые вознаграждения.