Сегодня я был на торжественном обеде в Институте кайзера Вильгельма по случаю вступления в должность нового президента института, занявшего место моего друга Планка, ушедшего в отставку. Это не нацистская организация. Несколько видных предпринимателей, присутствовавших на обеде, ясно показали свои настроения, На их костюмах не было гитлеровских значков, и они не восклицали «Хайль Гитлер!» при встрече со знакомыми.

Суббота, 13 ноября. Сегодня мы поехали на бал, который ежегодно устраивает доктор Франк – глава ассоциации юристов и член гитлеровского кабинета. Было много народу, почти все дипломаты. От каждого требовалось внести свою лепту в Винтерхильфе (ежегодная нацистская благотворительная кампания) путем приобретения лотерейных билетов, дающих право на выигрыш. Я еще не слышал, чтобы кто-нибудь что-либо выиграл, хотя каждый покупал билеты на 10–20 марок. За столом Франка сидели французский посол с женой, итальянский и польский послы и другие. Справа от меня сидел некий народный судья – довольно интересная личность. Мы говорили о немецкой истории, поскольку на современные темы говорить не так-то легко.

Вторник, 16 ноября. Дуглас Миллер сообщает в Вашингтон, что Германия шлет теперь самолеты в Китай. Об этом ему сказал директор «Дойче банк» Вейгельт. Как мне передал китайский посол, мой второй утренний посетитель, Германия поставляет всевозможные военные материалы в Китай и в Японию транзитом через Россию. По сообщениям газет, Япония еженедельно отправляет в Нью-Йорк золото на миллионы долларов в счет уплаты за военные материалы.

Германо-итальянская пропаганда в Бразилии, сведения о которой я получаю уже целый год, приносит плоды в виде фашистской диктатуры. Новый диктатор Варгас объявил об отказе платить проценты по американским займам и возместить долги. Сегодня любой договор может быть признан недействительным, если диктатор этого пожелает. Государственный департамент, заключивший договор несколько больше года назад, теперь беспомощен, и Хэлл выразил свое неодобрение.

Четверг, 18 ноября. После дня, полного трудов, мы отправились во французское посольство на обед в честь новоиспеченного парижанина – посла Буллита. Присутствовало сорок человек. После обеда Буллит, Франк, Розенберг, я и еще один или два гостя уселись вместе, и Розенберг стал излагать Буллиту основы нацистской социальной философии. Мне трудно с полной уверенностью сказать, одобрял ли Буллит эту философию, но Розенберг и Франк пытались обосновать свои нацистские идеи. Француз казался удивленным. Я молчал.

Три дня назад Буллит был в Варшаве. Сегодня утром он мне сообщил, что министр иностранных дел Польши Бек неоднократно заверял его: поляки сделают все от них зависящее для сохранения мира; они не будут заключать каких-либо союзов, кроме торговых, с другими странами и не станут вмешиваться в случае аннексии Чехословакии Германией или захвата Финляндии Россией.

Создается впечатление, что ни один немец не осуждает захвата чужих территорий. Эта мысль прививалась им в течение нескольких столетий. Недавно Папен упорно старался выяснить в Париже, как поступит Франция, если Германия захватит Австрию. Говорят, поляки, находящиеся в самом жарком месте Европы, вступают в германо-итало-японскую кампанию против России. Я думаю, их вынудят войти в так называемый Антикоминтерновский пакт. Сегодня я беседовал с одним журналистом, долго пробывшим в России. По его словам, там в течение двух лет орудуют немецкие и итальянские тайные агенты, цель которых – свергнуть Сталина и установить фашистскую диктатуру. В Латинской Америке, несомненно, действуют итало-германские пропагандисты, прилагающие все усилия к срыву наших договоров и установлению диктаторских режимов, которые будут в союзе с диктаторскими режимами в Европе.

Как нам стало известно, около года они действуют в Бразилии. По сообщению одного человека, прибывшего из Чили, нацистская партия в этой стране насчитывает 35 тысяч членов, и чилийское правительство предполагает, что через один – два года Чили станет колонией Германии. Два дня назад у меня был посланник Колумбии. Он сказал о том, какой огромный размах приобрела подрывная деятельность по всей Латинской Америке, и просил меня сообщить об этом в Вашингтон.

В условиях, когда так лихорадочно сколачивается единый фронт фашизма от Рима до Токио, когда настойчиво предпринимаются шаги с целью вовлечь латиноамериканские страны в союзы с берлинским и римским диктаторами, и особенно с целью разрушить систему выгодных торговых связей, – в этих условиях, мне кажется, подлинное сотрудничество между Соединенными Штатами, Англией, Францией и Россией представляет собой единственный путь сохранения всеобщего мира. Несомненно одно: если демократические страны будут и дальше придерживаться своей обычной политики изоляции, тоталитарный строй распространится на всю Европу и Азию. Гитлер и Муссолини спекулируют на страхе народов перед возможностью новой войны и рассчитывают, держа всех в страхе, прибирать к рукам все, что угодно. Боюсь, что они не ошибаются в этой оценке. Если события будут развиваться в том же направлении, экономическое положение Соединенных Штатов и Англии вскоре станет более трудным, чем когда-либо раньше. Хотя вряд ли можно согласиться с тем, что коммунизм лучше, чем фашизм, тем не менее для США, Англии и Франции очень важно объединиться с Россией и попросту заявить: «Довольно!».

Пятница, 19 ноября. Сегодня Буллит был нашим почетным гостем. Мы дали завтрак, на котором присутствовало двадцать четыре человека. Когда пришел Шахт, он сказал мне: «С 5 сентября меня не приглашают на заседание кабинета». По-видимому, он определенно не пришелся ко двору. Я спросил его конфиденциально, не примет ли он пост президента одного из американских банков. Он ответил: «Да, и я был бы в восторге часто видеться с президентом Рузвельтом». Интересно, что он намерен делать со статуей Гитлера в своей гостиной или с портретом Геринга, которые я видел, когда был у него дома в последний раз.

Бедняга Шахт – самый способный финансист в Европе, но он выглядит таким беспомощным и окажется под большой угрозой, если станет известно о его намерении бежать в Соединенные Штаты. Он, конечно, потеряет все свое имущество, если ему удастся бежать тем или иным путем.

Вторник, 23 ноября. Сегодня я получил письмо Хэлла, которое меня очень удивило. В беседе с президентом в августе я согласился вернуться на три месяца в Берлин после своего отпуска в Соединенных Штатах. Во время нашей последней встречи 19 октября президент откровенно заявил, что отказался от прежнего решения и назначит послом Шотуэлла или Хью Уилсона. Он выразил удовлетворение по поводу моего возвращения на несколько месяцев в Берлин. Я сказал тогда президенту, что наилучшее время для моей отставки – 1 марта; во-первых, я при этом учитывал погоду, во-вторых, мне не хотелось, чтобы германские экстремисты думали, что их жалобы от 6 августа – протест Дикгофа по поводу моего заявления по прибытии в Соединенные Штаты и от 5 сентября – по поводу моего совета государственному департаменту не посылать представителя в Нюрнберг возымели такое действие. У них нет никакого основания выражать недовольство против каких-либо моих слов или действий.

Теперь же я получаю телеграмму с требованием моей отставки между 15 и 31 декабря. На мое место назначается теперешний посол в Бельгии Хью Гибсон, и о его назначении мне предложено немедленно известить министерство иностранных дел. Согласно письму, все эти требования исходят от президента.