Девушка не могла понять, что в нем находил Эли. Видимо, интерес чисто сексуальный и скоро пройдет.

По ночам она слышала их движения и зарывала голову под одеяло, изо всех сил стараясь отсечь беспокоящие звуки.

Скоро Люк стал выказывать буйный нрав. Примерно через месяц он стал брать у Эли деньги, уходить куда-то и надираться.

Однажды он попытался украсть деньги и у нее, но она дала такой решительный отпор, что больше он к ней не совался.

С тех пор она стала держать под подушкой нож.

«Выгони на хрен эту стерву», – сказал он Эли.

«Нет, она останется», – для разнообразия возвысил голос Эли.

«Либо она останется, либо я».

«Пусть так», – не отступил Эли.

К ее огромному облегчению, Люк исчез.

«Сам не знаю, что со мной происходит, – признался ей потом Эли. – Но от таких, как Люк, у меня даже перед глазами все мутнеет».

Они проговорили долго за полночь, и в первый раз, нерешительно, она начала раскрывать душу перед Эли, да и он раскрывал перед ней свою. Возникла какая-то особая близость.

Как-то ранним утром Люк вдруг вернулся. Девушку разбудили какие-то приглушенные звуки. Люк явился не один – с двумя дружками. Они держали Эли и по очереди его насиловали.

В горле у нее поднялся ком страха не так давно подобным образом обошлись с ней. Соскочив с постели, она вскинула руку с ножом и закричала:

«Перестаньте! Пошли вон! Уходите! ПЕРЕСТАНЬТЕ!»

Они ушли, но не сразу, а довершив свое дело.

Скорая помощь приехала слишком поздно.

По дороге в больницу Эли скончался – истек кровью от внутренних разрывов.

Через месяц с небольшим девушка выследила Люка – он жил в занюханной квартирке дома под снос еще с одним педерастом, тот торговал своим телом. Дождавшись, когда он ушел «на работу», она подожгла дом. Чиркнуть спичкой оказалось очень просто…

– Нас ждет лимузин, – не без иронии сообщил Марк. – Вы, американцы, обожаете пустить пыль в глаза – за что я вас и люблю. Водитель говорит мне: чтобы свезти изысканную публику на свою яхту, Захария Клингер нанял сорок девять одинаковых белых лимузинов, в каждом – бар с полным ассортиментом напитков и лучшая икра. Уж, кажется, мог бы посадить в машину по две пары – глядишь, пару центов сэкономил бы. Скажем, я совсем не против, чтобы вместе с нами поехали несравненный Зеппо Уайт и эта странная дама – его подмороженная супруга.

Джейд прыснула.

– Ладно тебе гадости говорить.

– Но чета более чем странная, согласись.

– Ну…

Взяв ее за руку, он сказал:

– Как крупнейший специалист по всему необузданному и прекрасному, заявляю: ты, дорогая моя, прекраснее всех.

– Спасибо.

– С тобой не сравнится даже беременная самка леопарда, которую я недавно имел честь наблюдать.

– Ты ужасный льстец.

– Как же, мой английский шарм.

– И такой скромник.

– Стараемся.

Она не могла не признать: снова оказаться в обществе Марка было приятно. От его терпкого юмора она то и дело смеялась. И была почти убеждена, что женитьба на нем – шаг правильный.

Да уж, лучше, чтобы ошибки не было. Они взяли разрешение венчаться без церковного оглашения, сделали анализ крови – завтра их ждал большой день.

Когда Джейд сказала об этом Беверли, та едва не отпала.

– Что-ооо? Ты и этот английский зануда? Твоя подружка отказывается в это верить.

– Бев, раз уж я за него выхожу, привыкай обходиться без «зануды». Вроде будет как-то нетактично. Ладно?

– Как скажешь. Со мной – никаких проблем.

Когда Беверли поняла, что Джейд и не думает шутить, она предложила для церемонии особняк Захарии – он, ясное дело, возражать не будет.

– Никаких гостей, – предупредила Джейд. – Мы не хотим никакой помпы, уедем куда-нибудь на пару дней, а потом я буду досниматься в рекламе.

– Предлагается следующее. Вас двое. Кори. Я. Залитый солнцем сад – если, конечно, не скажет свое дурацкое слово погода, – и милейший священник. А Захария сразу же после новогоднего приема улетает в Нью-Йорк. Как тебе такой сценарий?

– Идеально!

– Заметано.

Марк к этому предложению отнесся одобрительно.

– Я просто умираю от нетерпения, дорогая, – сказал он.

Ну, тут все было ясно. Она ведь пока не пустила его к себе в постель, и он никак не мог с этим смириться.

– Разве я не стою того, чтобы подождать? – поддразнивала она его.

– Джейд. Ну это же смешно. Мы жили целых шесть лет. Что ты в самом деле?

– Так романтичнее. К тому же, ждать тебе недолго, и наша брачная ночь обретет свой смысл.

Для предновогоднего круиза она выбрала черную кашемировую блузу от Ральфа Лорена, без рукавов, одно плечо оголено. Белые шелковые брюки. Пояс с бронзовой пряжкой, выше локтя – вихрь браслетов из изящно выделанной бронзы. Колеса-серьги, а вокруг запястьев – тяжелые оковы. На безымянном пальце – старинное кольцо из сапфиров с бриллиантами, подаренное Марком на Рождество.

– Поехали, – позвала она с ослепительной улыбкой. – Я обещала Кори, что мы за ним заедем.

Марк сделал под козырек: я готов.

Поппи искрилась золотом. От украшения в волосах до туфель – все было золотым, включая ногти.

Хауэрд окинул ее коротким взглядом и подумал: ее впору мумифицировать, уменьшить в размере и поставить на чью-нибудь каминную полку – рядом с «Оскаром».

Сам он чувствовал себя ниже среднего. Целый день – понюшки кокаина, несколько порций «Куаа-людс», две или три таблетки валиума – в итоге он не человек, а полное дерьмо.

Когда-то кокаин решал все проблемы. Понюшка-другая – и он снова Кинг-Конг. А уж если больше – тут ему весь мир не указ.

Но теперь вспышка длилась недолго. Собственно говоря, падение следовало за взлетом почти немедленно. А нос… этот нос его скоро доконает. При всякой понюшке в чувствительную мембрану ноздрей словно вонзались тысячи крохотных иголочек.

Понятно, есть и другие методы. Можно вгонять в себя волшебное зелье уколами, да вот беда – к иглам он относится очень щепетильно. Попробовал как-то и чуть не вырубился. И потом – колоться? Может, это немного чересчур! Все-таки он не какой-то задрыга-наркоман.