– Предумышленная ошибка в случае лишения свободы, вы это имеете в виду?

– Да.

Несколько секунд он обдумывал сказанное.

– Этот парень сделал бы большую глупость, если бы не предусмотрел нечто подобного.

– И тогда мы можем навсегда потерять его след.

– Понимаю, – сказал мой собеседник. – Наступила очередная пауза, пока он обдумывал, что делать дальше. – Мне нужно обсудить проблему по крайней мере еще с одним человеком. Вы меня слышите?

Шептун имел в виду президента.

– Вы можете убедить его воздержаться от поспешных действий?

– Думаю, да. Он умный человек и, надеюсь, поймет нас. Вы сумеете закрепить успех?

– Найти этого парня? Думаю, у меня появился хороший шанс.

Я услышал в трубке легкий вздох облегчения, – наверное, его кровяное давление начало приходить в норму.

– Что ж, будем заниматься и дальше этим строго секретным делом. Мои люди постараются разузнать что-нибудь новенькое об интересующей нас женщине.

– Вы видели результаты их предыдущих усилий?

– Да, к сожалению, они мало что нашли.

– По-моему, нет смысла вновь поручать это им. Придется нам нарушить заведенный порядок. Используйте других специалистов.

– Кого же?

Проехав половину Турции, следуя милю за милей вдоль белой полосы, я впал почти в гипнотическое состояние, думая про незадачливых экспертов ЦРУ: черт возьми, должен же быть какой-нибудь выход? И где-то южнее Стамбула понял, что надо делать.

«Hai, domo», – сказал я себе.

– Я знаю одного человека. Однажды упомянул в разговоре с ним, что, если окажусь в затруднительной ситуации и мне будет нужна помощь компьютерщика, обращусь к его услугам. Его зовут Бэттлбо.

– Повторите еще раз, – попросил Шептун.

– Бэттлбо.

– Значит, я правильно расслышал. Не Бэттлбой, а Бэттлбо.

– Именно так.

– Довольно странное имя.

– Вообще-то, на самом деле его зовут Лоренцо. Он был арестован за хищение данных о пятнадцати миллионов кредитных карт.

Я слышал, как Шептун стучит по клавиатуре компьютера, по-видимому, чтобы получить доступ к базе данных ФБР. Через мгновение он заговорил снова:

– Да, вы все верно сказали. Господи Исусе, да этот парень попал в зал хакерской славы. Два дня назад был суд, и он полностью признал свою вину.

– Сколько ему дали?

– Пятнадцать лет в Ливенворте.

– Пятнадцать лет! – воскликнул я, мысленно чертыхнувшись. Такой долгий срок в исправительной тюрьме за кредитные карты? – Вряд ли он выживет.

– Что вы сказали? – спросил Шептун, услышавший мое бормотание.

– Они законченные козлы. Не зря бедный парень им не верил. Он так и предчувствовал, что у него сначала выудят всю информацию, а потом обманут.

– Я ничего не знал об этом.

– Понимаю, но вы должны вытащить его оттуда на свободу – по крайней мере, пока мы не завершим это расследование. Скажите, что его приятелю Джуду Гарретту требуется помощь. Бьюсь об заклад, что Бэттлбо превзойдет всех наших экспертов, даже не имея их возможностей.

– Довериться какому-то Бэттлбо?! Боже правый! Вы в нем уверены?

– Конечно!

– Ладно-ладно, – примирительно сказал Шептун. – А как ему связаться с вами?

– Не знаю. Если уж он сумел украсть данные о пятнадцати миллионах кредитных карт, то наверняка найдет способ.

Мы покончили с делами, и тут я почувствовал жуткую усталость.

– Перед вашим отъездом… – произнес Шептун, и его голос вдруг смолк. Я подумал, что он сбился с мысли, но оказалось, что ему просто тяжело выговорить это. – Я сказал однажды, что завидую вам, – продолжал он еще тише. – Помните?

– Конечно, это было в машине.

– Теперь больше не завидую, но очень рад, что вы там, дружище. Думаю, никто другой не сделал бы этого. Выдающаяся работа. Примите мои поздравления.

Услышать такие слова от Дэйва Маккинли – это дорогого стоило.

– Спасибо, – сказал я.

На этом беседа была закончена, но я еще долго сидел, погрузившись в раздумья. Я никак не мог понять, что же за человек Лейла Кумали, урожденная аль-Нассури: эта женщина не вписывалась ни в одну мою теорию и не вмещалась абсолютно ни в какие рамки.

Для мальчика из Эль-Мины полоса удач, начавшаяся, когда ему неожиданно подарили сотовый телефон, продолжалась и дальше.

Когда в среду днем он шел домой из школы, зазвонил его мобильник. Это был человек, сделавший ему дорогой подарок. Сарацин сказал, что он в Германии, где ему повезло найти и мечеть, соответствующую его строгим принципам веры, и работу, которая обещает большие перспективы в будущем.

Мальчик начал было задавать вопросы, по-видимому надеясь, что когда-нибудь сможет присоединиться к этому щедрому человеку, которого он любил, как родного отца. Однако Сарацин оборвал его, сказав, что, к сожалению, сейчас идет на работу, у него мало времени и мальчик должен внимательно его выслушать.

– Достань ручку, я продиктую тебе адрес.

Пока мальчик, усевшись на низкую стену в тени дерева, шарил в своем рюкзаке, Сарацин объяснил, что послал ему по почте ключ от гаража, который находится неподалеку от его старой квартиры. В этом гараже хранятся коробки с медицинскими препаратами, о которых он ему говорил. Мальчику следует запомнить, что речь идет об утративших действие вакцинах с прикрепленными к ним рассылочными ярлыками. Получив ключ, мальчик должен открыть гараж и вписать следующий адрес: «Компания „Чирон кемикалз“, Карлсруэ, Германия».

– Отправь их на мое имя, ладно? – попросил саудовец. – Сейчас я продиктую тебе по буквам свою фамилию и название улицы.

Кончив диктовать, Сарацин заставил мальчика все повторить, сказав ему, что уже организовал доставку груза курьерской компанией из Бейрута. Автомобиль-рефрижератор подъедет в субботу утром. Не мог бы мальчик быть там утром, чтобы отпереть гараж?

– Конечно, – ответил тот.

Теперь оставалось самое последнее поручение. Сарацин попросил своего юного друга позвонить в бейрутскую компанию, в которой были куплены промышленные холодильники, и договориться, чтобы их забрали обратно.

– Вырученные деньги можешь оставить себе, – сказал Сарацин. – В качестве комиссионных, – добавил он, смеясь.

Когда собеседник назвал сумму, которую мальчик, по его расчетам, мог получить, тот с трудом поверил своим ушам: она равнялась заработной плате его матери, работавшей в местной прачечной, за полгода. Подросток стал благодарить щедрого доктора, но тот оборвал его, сказав, что уже должен бежать, чтобы вовремя успеть на работу. Сарацин дал отбой. Мальчик не знал, что они разговаривали в последний раз.