– Да не согласится он, – нерешительно возразил Романов. – Нашли чем Президента удивить – сауной!

– Согласится! – возразил доктор Устименко. – Если поведём его в банный комплекс сразу после посещения санитарной части и представим это мероприятие как часть новейшей лечебной программы для широких слоёв населения, разработанной нашими специалистами на основе народных методов врачевания и последних достижений современной медицины.

– Да и не сауна это будет, а настоящая русская баня! – получив неожиданную поддержку, воспрянул духом Яков Брюс. – Баня со всеми её народными тайнами и премудростями.

– Ох, что-то вы, други мои, намудрили! – почесал затылок Пётр. – Ох, намудрили!

– Не намудрили, а целенаправленно реализуем народную мудрость в современных реалиях, – подытожила доктор Таня. – Вот так прямо Президенту и скажем!

– Нужен банщик! – подал голос Горыныч, впервые приглашённый на такое важное совещание и потому чувствовавший себя не совсем в своей тарелке. – И не просто хороший банщик, а кудесник банного промысла. Я со своей стороны конечно наддув в каменку обеспечу, а вот парить я не мастер!

– Кто у нас по баням главный специалист? – снова взял в свои руки бразды правления Пётр.

– Домовой! – подсказал думный дьяк. – Домовой частенько летом в баньке обретается, ему и карты… то есть веник в руки.

– Где у нас Домовой? – рыкнул Пётр. – Али не пригласили?

– Пригласили, мин херц! – откликнулся сидящий по правую руку референт Алёшка Меньшиков. – Я, государь, печёнкой почуял, что нужда в нём будет, оттого из-под печки его намедни и выдернул.

– Здесь я, Пётр Ляксеич! – поднялся с места заросший бородой до самых глаз мужичок в старомодном шушуне. – Здесь! Есть на примете у меня банщик, можно сказать, парных дел мастер – Кузьма Мочалов из Муромского уезда.

– Знаю такого, – подтвердил Илья Муромец. – Знатный банщик. Он с испокон века в Муромских лесах углежогом был. С виду старичок дряхлый, что твой пень замшелый, а как после рабочего дня баньку истопит, да дубовым веничком взмахнёт, и травяным духмяным настоем на каменку брызнет…! Эх, вспомнить и то приятно, а уж попариться у него – это слаще мёда. Любую хворь болезную из тела изгоняет!

– Одно плохо, – снова подал голос Домовой, – матерщинник он страшный, и никак его от этого дела отучить невозможно. Уж я его и пугал, и заикание насылал, да только никакого толку от этого не было. Он когда заикаться начал, то ещё больше материться стал, и слова его пакостные какое-то особое звучание приобрели. Пришлось наговор снять.

– Ну, проблему сквернословия я решу, – снова подал голос Яков Брюс. – У меня этот банщик будет выражаться в высшей степени прилично, как английский лорд!

– Уговорили! – махнул рукой Пётр. – Приговариваю – бане быть! А пойдёт в неё Президент или ограничится внешним осмотром – это уже второй вопрос. На всякий случай баню перед приездом комиссии истопить, веники заготовить, банщика Кузьму Мочалова моим приказом на «объект» доставить и ввести в штат на постоянной основе.

– А если… – жалобно заблеял Скупой рыцарь.

– Если не будем укладываться в смету, то после отъезда комиссии эту должность сократим.

– На каком основании? – поинтересовался думный дьяк Никита Зотов.

– На основании внедрения принципов оптимизации, – уверенно ответил Пётр. – Сейчас это модно.

На том и порешили.

До визита оставалось ровно четырнадцать дней и ночей. Ой, что-то будет! Спаси и сохрани!

Скоро сказка сказывается, да не скоро торговые ряды строятся. Через две недели нервное напряжение на «объекте» достигло апогея. Начальник строительства сам работал без отдыха и других понуждал работать в том же темпе. К началу визита высокой комиссии все сотрудники «объекта» уже наяву грезили о выходном дне, когда смогут всласть отдохнуть и выспаться. Даже Горыныч, который привык работать в три смены, и тот запросил у начальника пощады.

– Можешь гнать меня в три шеи, – жаловался он мастеру участка Ивану Добромолодцеву, – но я уже ни лап, ни хвоста не чувствую! Или давай выходной или я за себя не ручаюсь!

– Потерпи, Горыныч! – увещевал Добромолодцев, опасливо косясь на подчинённого. – Всего-то осталось день простоять, да ночь продержаться, а потом я тебя в отпуск отпущу. Хочешь, в Крым лети, али на Кавказ!

– Сил нет, как хочу! – пыхтел Горыныч. – Так и быть, ещё сутки потерплю, а потом на Кавказ рвану!

– В санаторий, нервишки лечить?

– Нет! В горы, в самые что ни на есть места глухие, да заповедные полечу. Буду дикарём отдыхать.

– Зачем же дикарём? – удивился мастер. – У нас на «объекте» очень даже хорошие путёвки имеются.

– Не нужны мне ваши санатории да пансионаты! – гудел трёхголовый кладовщик. – Прилечу на Кавказ, приму истинное обличие и буду цельный месяц огнём пыхать, да горных козлов живьём жрать!

– Ну-ну, отведи душу, – соглашался Добромолодцев, мысленно сочувствуя персоналу заповедника, который Горыныч облюбует на время своего отпуска.

День посещения комиссией развлекательного центра «Тридевятое царство» выдался на удивление тёплым и солнечным. «Золотые ворота», накануне покрытые фальшивой позолотой, поражали воображение и обильно плодили «солнечных зайчиков».

В этот сентябрьский день, начальник строительства, одетый по такому торжественному случаю в строгий однобортный костюм из тончайшей английской шерсти и белоснежную рубашку голландского полотна, вместе со свитой из двенадцати руководящих работников «объекта» встречал Президентский кортеж, выйдя за белокаменные стены.

Ровно в десять часов кавалькада чёрных лимузинов с тонированными стёклами въехала на парковочную площадку и остановилась напротив мраморной лестницы, ведущей по насыпному холму вверх, к «Золотым воротам». Романов хотел было что-то сказать Малюте Скуратову, но в этот момент дверцы машин словно по команде открылись, и из них как горох посыпались офицеры ФСО.

К всеобщему удивлению, лимузин с Президентом оказался в кавалькаде не первым, как считали встречающие, а предпоследним. Президент легко вышел из бронированного автомобиля и, застёгивая на ходу костюм, направился к возвышавшемуся над толпой подчинённых Романову.

– Здравствуйте, Пётр Алексеевич! – с улыбкой произнёс Президент и с чувством пожал Романову руку. Рукопожатие было волевым и крепким.

«Однако!» – подумал про себя Пётр, незаметно массируя правую ладонь, но вслух произнёс:

– Добро пожаловать, господин Президент!

– Давайте без титулов, – пошутил Президент, – по-свойски! Не возражаете?

– Не возражаю! – выдохнул начальник строительства и жестом пригласил гостей на поблёскивающие полированным мрамором ступени лестницы.

Как только Президент и следовавший от него по правую руку Романов встали на лестницу, ступени дрогнули и мягко понесли гостей на вершину холма.