стерляжий, которым привычно обманывают малоопытных в обеих столицах, продавая его заместо настоящей кровной и породистой стерляди.

Могу предупредить сомнения и вопрос. К числу таковых же бытовых поговорок в зависимости от промыслов относится следующая: «Пришла честь на свиную шерсть». Это бывает осенью и зимой, когда кулаки – скупщики крестьянского изделья – являются менять на горшки и горянщину всякое бабье рукоделье и все принадлежащее им одним, по вековечному праву: лен, пеньку, нитки, а на этот раз и свиную шерсть, то есть щетину. Образчиков в этом роде в обращении всенародном, конечно, очень много и писать об этом очень долго.

В созвучии имен при их выборе исключительно ищут, главным образом, склада и лада, доведенных в старинных нецензурных лубочных картинах до крайности и излишеств. Людские имена наичаще служили соблазном и облегчали поползновение на красное слово и усилия на остроты: «Постоянная дама Варвара с поволокою глаза; Василиса – кислый квас; Фитинья – белые белила, Афимья – алые румяна и т. п. Плохо Алеха (а пожалуй, и Тереха), хило Вавила. Взяло Фоку сзади и сбоку. Потягота на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого».

Бывает, однако, и так, что, по-видимому, случайно выбранное имя на самом деле заключает в себе глубокий смысл. Горюет Фома, что пуста сума, обыкновенно в то время, когда наступают первые зимние праздники, обязывающие угощениями, заставляющие варить пиво и созывать родных в предсвяточное время. Случается это обычно зимой, перед Святками (декабря 10 празднуют Св. Фому).

На тех же основаниях лубочные присказки и остроты пошли в народный обиход, и по тому же поводу и на бедного Макара повалились шишки в виде всяких бед и напастей. Стал он на Руси козам рога править и телят гонять в таких отдаленных местах, куда ссылают виновных и где никому не хочется жить по своей охоте и доброй воле. Однако к Варваре на расправу осталось как исторический след тех времен, когда водили обвиненных в Москве к Варварским воротам, в башне которых существовал один из застенков (об этом уж раньше сказано в своем месте). Опять же кутить во всю Ивановскую и орать песни в пьяном состоянии и в задоре на всю Ивановскую значит так открыто и громко, чтоб прознала о том вся длинная и большая улица. Укажите такой на Руси город, где не жили бы сотни Иванов, не было бы храмов во имя Предтечи и даже Златоуста, а потому и славных в поговорках и песнях Ивановских улиц.

Совсем другое дело – указания на фамилии. Ими прямо бьют по больному месту и оставляют на память потомкам и в грядущие времена народных мучителей и недоброхотов. «Бог не Мануков и без посулу милует» – намек на вице-губернатора петербургского при Петре I, бравшего беспощадные взятки. Кривосуд называется шемякиным судом в память Василия Шемяки, князя галицкого, который ослепил двоюродного брата Василия Темного, чтобы завладеть Москвой. Отпетого вора, проклятого человека стали звать Гришкой Отрепьевым; мучителей и злодеев Малютами и Скуратовыми (Малюты Скуратого-Бельского), окаянных грабителей – Ваньками Каинами; изменников и предателей – Мазепами и т. д.

Подкузьмить и подъегорить

Отвечая на запрос о значении этих слов, никак не могу согласиться с тем, что они – полная бессмыслица из случайного подбора имен. Неспуста слово молвится – во всяком случае и в особенности если принять к рассуждению второе слово. Сколь величествен в представлении народном сам мифический образ св. Егория, столь же знаменателен в народной жизни этот день, то есть не астрономическое число празднования в честь великомученика, а ближайшие, окружающие его дни, вроде осенних Кузьминок, зимней Никольщины и т. п., среди которых указанный представляется лишь починным или срединным, как бы своего рода эрой. Вся группа последующих дней составляет определенный период, на который упадают известные сроки обязательств, вынуждаемых в деревенском быту либо общественными, либо домашними требованиями, а в экономической жизни указуемых временами года и явлениями природы. «У Егорья по локоть руки в красном золоте, по колени ноги в чистом серебре, а во лбу-то солнце, во тылу месяц, по косицам звезды перехожие», – поет былина, подслушанная мной на побережьях Белого моря. Егорий разъезжает в поднебесье на белом коне; в лесах раздает наказы зверям, которые все у него в строгом подчинении; на полях спускает он на нивы питательные живоносные росы и, приглашая сюда деревенский домашний скот, обещает ему на все лето защиту от зверей и покровительство при питании. У белорусов на нем белый плащ, на голове – венок, в руках колосья; ноги босые. По приказу матери он отворяет небесные ворота, и с выездом его на землю начинается настоящая весна. Он начинает красную весну и указывает срок посевам, отчего и называется Егорий – ленивая сошка: выезжает запахивать на этот день пашню даже лежебока, если не желает на весь год подъегорить, то есть обмануть и обездолить семью, оставив ее на чужом горьком хлебе. К этому сроку весеннего бесхлебья все запасы подошли к концу: осталась одна надежда на милость Господню и на святого великомученика, который, по этому обычному явлению в сельской жизни и народном хозяйстве, зовется повсюду голодным (в отличие от Егорья холодного – 26 ноября). С Егорьева дня начинают обычно весенние хороводы, выгоняют вербой, сбереженной от Вербного воскресенья, в первый раз скот в поле и запахивают пашни. Из дальней глубокой старины, ведавшей твердо свои права и руководившейся свободой в исторический Юрьев день, – в старину (до конца XVI века) этим днем точно определялись сроки всякого рода наймам рабочих, сделкам промышленных и предприимчивых людей и сроки платежей у торговцев. Две недели до осеннего Юрьева дня и одна неделя после него полагались конечным сроком – когда крестьяне садились на новые земли и обязывались отдавать половину или треть жатвы за пользование ими: либо богатому купцу или ловкому промышленнику, либо сильному князю или честнóму монастырю. Кроме этого срока, ни владелец не мог отказать, ни сам крестьянин отбиться от работ и уходить с земли к другим. Борис Годунов подъегорил весь крестьянский русский люд тем, что отнял у него это право переходов от худых владельцев к хорошим. По старой памяти и по неизменному почтению к старине это обычное правило отчасти убереглось до наших времен во всей неприкосновенности. В самом деле, Егорий починает полевые работы (весной), как он же их и кончает (осенью). Древние сроки наймов на весь этот рабочий период в нынешние времена лишь сократились, ограничившись в иных случаях Семеновым днем, летопроводцем (1 сентября) –