Возле подъезда, я приостановила его.

— Ты что — то хочешь сказать? — склонил он голову.

— Многое зависит от тебя.

— М? — повел он бровью.

— Все в твоих руках. Может случится чудо, и Марго перестанет ставить деньги на первое место?

— Это намек?

— Это намек не быть тупым барашком. За свое счастье нужно бороться.

— Сколько в тебе мудрости, женщина! — поддразнил меня Рома.

— Пф! — лишь фыркнула я в ответ.

— Рома, — заволновалась я, пока он открывал квартиру. — Он дома, как думаешь?

— Сейчас увидим.

Пропуская меня вперёд, Рома нащупал выключатель. В квартире стояла такая гнетущая тишина, что моя кожа покрылась мурашками, а тревожность стремительно нарастала. Рома сразу отправился в Сашину комнату, а я застыла на месте, боясь двинуться с места. Через минуту он вышел оттуда и его взгляд не предвещал ничего хорошего. Саши нет! Я в неверии прикрыла глаза, опираясь спиной о стену. Беспокойство за любимого набирало обороты, сердце гулко стучало, отдавая неприятным пульсированием в висках.

— Марусь, пойдем на кухню. Не стой ты там.

На автомате отлипла от своей опоры и побрела за ним. Села на табуретку.

— Рома.

— Так, нет! Это что за похороны на твоем лице? Совсем сбрендила?

— Как нам его найти? — поникшим голосом спросила я.

— Звякну сейчас кое — кому, у кого он может появиться.

— А кто это? — насторожилась я.

— Учились в колледже с ним.

— Понятно.

Рома отошёл к окну и приложил телефон к уху. Я, как завороженная, следила за его телодвижениями, слушала каждую фразу, произнесенную им. Но тот парень тоже не подтвердил наши ожидания.

— Все, — зашептала я. — Это все. Господи, третий час пошёл.

Рома вздохнув, облокотился руками о подоконник над чем — то размышляя. Простояв в таком положении не более пяти минут, он резко выпрямился.

— Поехали, — решительно сказал он и направился в прихожую.

— Куда?

— Я предполагаю, где он может быть.

В одночасье спрыгнула с табуретки, еле поспевая за ним.

Рома уверенно вел машину, заворачивая на объездную дорогу. Я не лезла к нему с расспросами, ухватившись за маленькую возможность увидеть Сашу. Украдкой взглянув на Рому, я заметила, как сурово он сдвинул брови, как серьезно глядел на дорогу. Он не меньше меня волновался за друга. Завернув на одном из перекрестков, я догадалась, куда он едет. Притормаживая около поворота, Рома съехал с основной трассы. Нас сразу стало потряхивать на кочках и неровностях песчаной дороги.

— Почему мы едем сюда? — разорвала я тишину.

— Потому что это наше место, куда мы приезжали, чтобы побыть в одиночестве.

— Ты тоже бываешь здесь?

— Практически нет. Некогда. Ещё кода учились в колледже — это было нашим излюбленным местом.

— Думаешь, он сейчас тут?

— Не знаю, — честно ответил он. Его неуверенность наводила на меня панику. А так хотелось, чтоб он сказал, что Саша именно здесь.

— Рома! — вскрикнула я, вцепляясь рукой в дверную ручку. — Боже! Сашина машина! Рома!

Я замотала головой, не веря своим глазам, не веря, что мои самые страшные страхи развелись. Осознание этого сковало меня, заставляя тело гореть пламенем. Мои переживания, не зная, где мой родной Сашенька, скопились в горле и встали большим комом, блокируя способность дышать и говорить.

Рома остановился недалеко от Ауди, которая стояла в кромешной тьме без признаков её владельца.

— Только спокойно, ладно? Все хорошо.

— Да, — прошептала я, стирая слёзы.

Мы вышли из салона. Рома прямиком направился к берегу, а я на ватных ногах неуверенно переступала, пытаясь не отставать от него, но мой организм будто забыл, как нужно ходить. Держа в руках края Роминой кофты, я пыталась унять своё бешеное волнение. Разглядев на самом краю реки очертания двух мужских фигур, моя слабость взяла вверх, и я рухнула на колени, заходясь в беззвучном плаче. Он здесь. Он жив. Невредим. Закрыв лицо руками, я плакала, выплескивала наружу свой страх и боль.

— Маруся!

— Она здесь? — удивился Саша.

— Эй, Марусик, а ну — ка вставай. Ну чего ты? — Рома поднял меня с земли, обнимая за плечи. Мой рев переходил в завывание раненого волчонка.

— Маша …

— Не трогай меня! — завопила я, как только Саша коснулся моей руки.

— Маша? — удивленно смотрел он.

— Не трогай меня! — всхлипывала я. — Как ты посмел меня так напугать! Как? Тебе трудно было взять эту чертову трубку и сказать, что с тобой все хорошо? А? Трудно?

— Маленькая… — Саша сделал еще одну попытку взять меня за руку, но я увернулась.

— Нет! — его прикосновения вызывали душевную боль. — Я не хочу, чтоб ты меня касался! Ты снова думал только о себе, Саша! Да, если бы не Рома, я не знаю, что со мной было бы! Господи!

— Прекращай истерику! — Саша крепко схватился за мое запястье, рывком притягивая к себе.

— Нет! — выкручивалась я, борясь с его захватом.

— Маша! — в его голосе появились стальные нотки.

— Отцепись, я сказала! Рома, отвези меня домой, пожалуйста! — с мольбой глядела на него. Но он лишь почесал свой затылок, обескураженно посмотрев на свою Тойоту.

— Никуда ты не поедешь с ним! — сердился Саша.

— Отцепись!

— Маша!

— Да отвали ты! — крикнула я и замахнулась рукой.

В один миг земля ушла из — под моих ног. Зажав рот рукой, я безумно смотрела на то, что сотворила. Саша потер свою щеку, по которой я звонко ударила.

— Я … не хотела, — дрожащим голосом шепнула, пятясь назад. Саша передернул плечами, затаив дыхание.

Мои глаза застилала пелена горьких слез. Обезумевшая от ненависти, что испытала сейчас к себе, я рванула назад.

— Маша! — крикнул Саша.

Но я бежала без оглядки, издавая громкие всхлипы, не разбирая в темноте дороги. Мои ступни зацеплялись о ветки и траву, но я ни на секунду не останавливалась. Не могу смотреть ему в глаза. Не могу смотреть на его осуждающий взгляд. Услышав тяжелые шаги и шумное дыхание позади себя, я прибавила скорость, но, не успев перепрыгнуть через большую ветку, которую я не увидела, я на лету задеваю ее ногой и кубарем качусь вниз по склону. Прокатившись несколько метров, я упала лицом в прибрежный песок.

— Твою мать, Маша! — надо мной склонился Саша, переворачивая лицом к себе. Я прокашлялась, выплевывая песок. — Ты как?