Тейлор посмотрел на Райдера. Ему было неловко смотреть на молодого уорент-офицера, а потом еще труднее отвести взгляд. Это сходство Райдера с молодым человеком, которого настигла такая жуткая смерть в Африке, – было плохим, очень плохим знамением.

– Шеф, – сказал Тейлор, – сколько времени вам потребуется на то, чтобы выполнить свою задачу в компьютерном зале?

Райдер переминался с ноги на ногу, его лицо выражало неуверенность. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Наверное, пятнадцать минут? – подсказал полковник Уильямс.

– Я полагаю, что примерно так, – сказал Райдер. У него был типичный акцент уроженца Среднего Запада.

– Никаких догадок, – строго сказал Тейлор, – скажите нам точно, сколько вам необходимо времени.

Молодой офицер покраснел.

– Если вся аппаратура в рабочем состоянии, – сказал он, – то, я думаю, полчаса будет достаточно. Видите ли, я должен вклиниться…

– Тридцать минут, – сказал Тейлор. – Они у вас будут. Теперь Мерри. Скажи мне, какая информация у тебя есть о возможностях сил ответного удара противника. Чем они располагают? Где они находятся? Каково время реакции? Ты ведь знаешь, что меня интересует.

– Да, сэр, – начал Мередит. – На территории самого штаба…

Члены оперативной группы тщательно изучали схемы и цифры, снова и снова обращаясь к автоматизированным вспомогательным системам или к офицерам и сержантам штаба. На столе остывали забытые кружки кофе. Каждому из них было все это очень хорошо знакомо, и даже Козлов легко включился в обычную работу штаба. Предварительные распоряжения вместе с фотокопиями карт и оперативных планов поступали к команде добровольцев. Младшие офицеры собрались вокруг Хэнка Паркера, авторитет которого, казалось, возрастал с каждым часом. В это время Мередит инструктировал остальных относительно возможных опасностей и непредвиденных обстоятельств и заставлял их запоминать основные положения его инструктажа. Ни у одного из этих людей не осталось жизненной энергии. Они продолжали работать только благодаря таблеткам и собственной силе воли. Важность каждой минуты заставляла их действовать очень быстро, но тем не менее они старались не спешить, чтобы не совершить ни одной ошибки или оплошности.

Талант оперативного работника означал умение найти правильное соотношение между скоростью и тщательностью исполнения и умение мгновенно определить, когда этот баланс нарушается в силу изменения обстановки на поле боя. Сейчас самым большим их врагом было время.

В эти ранние утренние часы Тейлор и Такер Уильямс сидели вдвоем у стола, на котором стояли нетронутые чашки кофе. На самом деле это был не кофе, а лишь подогретая дезинфицированная вода с добавлением чего-то коричневого.

– Джордж, – сказал Уильямс, – мы должны немного отдохнуть. Темные круги вокруг глаз скоро будут видны у тебя из-под ботинок.

Тейлор кивнул.

– Мне только надо еще раз просмотреть данные о боекомплекте. – Он вздохнул, как будто годы наконец его одолели. – Боже, я чувствую себя как новобранец, попавший на склад снабжения. Старина Мэнни выбрал очень неудачное время для смерти.

– Я уверен, что он тоже страдает из-за этого, – сказал Уильямс. – Послушай, Джордж, где я полечу? Вместе с тобой в командном вертолете? Или ты хочешь, чтобы я летел в другой машине, ну так, на всякий случай?

– Ты не полетишь, Такер.

– Черта с два. Я тебе понадоблюсь, Джордж.

– Нет, – сказал Тейлор решительно. – Ты мне не понадобишься. Еще один старый полковник ничего завтра не решит. – Он инстинктивно взглянул на часы. – Уже сегодня. Ты мне не нужен, Такер. А армии ты будешь нужен еще больше после того, как все закончится. Ты завершишь то, что уже начал делать. Расчищать все это дерьмо.

– Только не надо твоих знаменитых речей, Джордж.

Тейлор отмахнулся от своего старого друга.

– Никаких речей. Я просто не могу себе даже представить, что армии придется обходиться без нас обоих. Тогда не будет ни одного приличного скандала в течение по крайней мере десятка лет.

Какие-то мгновения они оба сидели молча. Слова не имели для них такого значения, как существовавшее между ними невысказанное взаимопонимание, которое исключало дальнейшее обсуждение этого вопроса: Тейлор командовал операцией и принял решение, что Уильямс не полетит. И Уильямс знал, что он не полетит. Все остальное было лишь ритуалом.

Уильямс выпил мерзкой воды, замаскированной под кофе.

– Джордж, – сказал он серьезно, – похоже, ты не веришь в успех операции.

Тейлор сложил свои высохшие губы трубочкой, как будто обдумывал, что сказать.

– По правде говоря, я не знаю, чего ждать. Слишком много неопределенностей. – Затем он усмехнулся. – Поэтому я делаю то, что напрашивается само собой, а там посмотрим, что выйдет.

Старый разведчик положил руку на плечо своего товарища.

– Джордж, – сказал он, – будь осторожен. Я буду скучать без тебя, ты понимаешь. – Он засмеялся. – Я не часто тебя видел в последние годы, но я всегда знал, что ты где-то там. Я всегда говорил себе: Такер, они могут называть тебя сумасшедшим, но ты не настолько сумасшедший, как этот сукин сын Джордж Тейлор. Это всегда успокаивало меня. – Он смял в ладони ткань военной формы Тейлора. – Я просто не готов одеть на себя мантию сумасшедшего дурака номер один армии США.

– Ты недооцениваешь себя, – сказал Тейлор с улыбкой, похожей на улыбку мертвеца.

Уильямс покачал головой и незаметно убрал руку.

– Хорошо, окажи мне одну любезность, – сказал он Тейлору, – не перебарщивай, хорошо?

Тейлор взглянул на измученное лицо человека, сидящего рядом с ним, свидетеля стольких разочарований, стольких напрасных попыток.

– Хорошо, если получится.

Впервые за последние дни Нобуру проснулся не от ночных сновидений. На этот раз он проснулся от взрыва бомбы.

Вначале все было как в тумане. Сон был тяжелым, и он проснулся в тот момент, когда почувствовал, как его тряхнуло и подбросило на кровати. Не понимая своего состояния, он сел прямо и, находясь в полусонном трансе, почувствовал, что падает, и постарался схватиться за темноту. Может, все это был сон?

Последнее эхо взрыва затихло, и тишина мгновенно заполнилась шумом выстрелов из автоматов и приглушенными звуками, которые, несомненно, были человеческими криками, доносящимися откуда-то из уголков сознания.

Нобуру поднялся, чтобы включить свет, и как раз в этот момент загудел аппарат внутренней связи. Донесение было сделано без обычных церемонных приветствий.

– Они перелезают через стену, – предупредил голос. Он уменьшил громкость, и голос в аппарате как бы съежился и начал звучать комично, как голос карлика, охваченного ужасом.

Нобуру быстро надел брюки.

– Бомба… – продолжал голос.