— Это временная должность на три месяца, — сказала за обедом Эрика. — Но если все пойдет хорошо, то она может стать постоянной.

— Я слышала о том, что «Миллениум» скоро закроется.

Эрика улыбнулась:

— Не надо верить слухам.

— Этот Дальман, которого мне предстоит заменить… — Малин Эрикссон колебалась. — Он переходит в журнал, принадлежащий Хансу Эрику Веннерстрёму…

Эрика кивнула:

— Наш конфликт с Веннерстрёмом едва ли является издательской тайной. Он не любит людей, работающих в «Миллениуме».

— Значит, если я соглашусь на работу в «Миллениуме», то тоже попаду в эту категорию.

— Да, вероятность велика.

— Но Дальман же получил работу в «Финансмагазинет»?

— Можно сказать, что Веннерстрём таким способом расплатился с ним за некоторые мелкие услуги, которые ему оказывал Дальман. Вас мое предложение по-прежнему интересует?

Малин Эрикссон немного подумала и кивнула.

— Когда вы хотите, чтобы я приступила?

В этот момент позвонил Микаэль и прервал собеседование.

Дверь в квартиру Микаэля Эрика открыла собственными ключами. Они впервые встретились лицом к лицу после его краткого визита в редакцию в июне. Войдя в гостиную, она обнаружила там анорексически худую девушку в потертой кожаной куртке, которая сидела на диване, забросив ноги на журнальный столик. Поначалу ей казалось, что девушке лет пятнадцать, но только до того момента, пока они не встретились взглядом. Когда Микаэль вошел с кофейником и печеньем, Эрика все еще продолжала разглядывать это явление.

Микаэль и Эрика посмотрели друг на друга.

— Прости, что я был совершенно невыносим, — сказал Микаэль.

Эрика склонила голову набок. Что-то в Микаэле изменилось. Он выглядел изможденным и сильно исхудал, в его глазах читался стыд, и какое-то мгновение он уклонялся от ее взгляда. Она покосилась на его шею. Там виднелась побледневшая, но отчетливо различимая полоса.

— Я избегал тебя. Это очень долгая история, и я отнюдь не горжусь той ролью, которую в ней сыграл. Но об этом позже… Сейчас я хочу представить тебе эту юную даму. Эрика, это Лисбет Саландер. Лисбет, Эрика Бергер — главный редактор «Миллениума» и мой лучший друг.

Через десять секунд созерцания ее элегантной одежды и уверенной манеры держаться Лисбет уже знала, что Эрика Бергер едва ли станет ее лучшим другом.

Совещание продолжалось пять часов. Эрика дважды звонила и отменяла другие встречи. Она посвятила час чтению фрагментов рукописи, которую вручил ей Микаэль, но в конце концов ее отложила. У нее возникала тысяча вопросов, но она понимала, что потребуются недели, чтобы получить на них ответы. Главным была рукопись. Если даже маленькая частица этих утверждений соответствует действительности, это кардинально меняет ситуацию.

Эрика посмотрела на Микаэля. Она никогда не сомневалась в его порядочности, но на какой-то миг ощутила головокружение и подумала, уж не сломило ли его дело Веннерстрёма и не является ли рукопись плодом его фантазии. В эту минуту Микаэль поставил перед ней две коробки с распечатками исходного материала. Эрика побледнела. Ей, естественно, захотелось узнать, как он все это раздобыл.

Потребовалось много времени, чтобы убедить ее, что странная девушка, не сказавшая пока ни единого слова, имеет неограниченный доступ к компьютеру Ханса Эрика Веннерстрёма. И не только его — она проникла также в компьютеры его адвокатов и ближайших сотрудников.

Эрика сразу заявила, что этот материал нельзя использовать, поскольку он получен незаконным путем.

Ну разумеется, можно. Микаэль указал на то, что они вовсе не обязаны отчитываться о том, как раздобыли материал. У них с таким же успехом мог появиться источник, имеющий доступ к компьютеру Веннерстрёма и переписавший его жесткий диск на несколько CD-дисков.

Под конец Эрика поняла, какое оружие оказалось у нее в руках. Она чувствовала себя совершенно обессиленной, у нее по-прежнему имелись вопросы, но она не знала, с чего начать. В конце концов она откинулась на спинку стула.

— Микаэль, что произошло в Хедестаде?

Лисбет Саландер быстро подняла глаза.

Микаэль долго сидел молча. Потом ответил встречным вопросом:

— Как у тебя складываются отношения с Харриет Вангер?

— Хорошо. На мой взгляд. Я встречалась с ней дважды. На прошлой неделе мы с Кристером ездили в Хедестад на собрание правления. И здорово упились вином.

— Как прошло собрание?

— Она держит свое слово.

— Рикки, я знаю, тебя беспокоит то, что я всячески уклоняюсь от объяснений и изобретаю разные препятствия для разговора. У нас с тобой никогда не было тайн друг от друга, и вдруг так получается, что о нескольких месяцах своей жизни я… не в силах тебе рассказать.

Эрика поймала его взгляд. Она знала Микаэля вдоль и поперек, но в его глазах сейчас прочитала нечто такое, чего прежде не видела, — мольбу. Он умолял ее ни о чем не спрашивать. Она открыла рот и беспомощно посмотрела на него. Лисбет Саландер с безучастным видом наблюдала за их немым диалогом и в разговор не вступала.

— Было так ужасно?

— Хуже, чем ты можешь представить. Я боялся этого разговора. Обещаю рассказать тебе, но я несколько месяцев пытался отвлечься от этих ужасов, полностью погрузившись в дела Веннерстрёма… Я пока еще не совсем готов. Я бы предпочел, чтобы вместо меня все рассказала Харриет.

— Что у тебя за след вокруг шеи?

— Лисбет спасла мне жизнь. Если бы не она, я бы уже был мертв.

Глаза Эрики расширились. Она перевела взгляд на девушку в кожаной куртке. Все время, пока она сидела за столом гостиной Микаэля, она ощущала взгляд Лисбет Саландер, молчаливой девушки, от которой исходило ощущение враждебности.

— И сейчас ты должна заключить с ней договор. Она — наш источник.

Эрика Бергер долго сидела, размышляя. Потом сделала то, что поразило Микаэля, шокировало Лисбет и удивило ее саму..

Она встала, обошла вокруг стола и заключила Лисбет Саландер в объятия. Лисбет стала вырываться, как червяк, которого насаживают на крючок.

Суббота, 1 ноября — вторник, 25 ноября

Лисбет Саландер бродила по просторам киберимперии Ханса Эрика Веннерстрёма. Она просидела, не отрываясь от экрана компьютера, около одиннадцати часов. Причудливая мысль, родившаяся в какой-то неизученной извилине ее мозга в последнюю неделю пребывания в Сандхамне, подчинила ее полностью. На четыре недели Лисбет отгородилась от окружающего мира стенами своей квартиры и не отвечала на все звонки Драгана Арманского. Она проводила перед монитором по двенадцать-пятнадцать часов в сутки, а остальное свободное от сна время размышляла над одной и той же проблемой.