что-то плохое, мы должны просто лишить кого-то его имущества", - защищался Розен. "Так не бывает".

Почему правительство не выдвинуло уголовные обвинения против Саклеров? - поинтересовался третий репортер. Розен отказался отвечать.

 

"Это как будто снова 2007 год, - размышлял Барри Майер после пресс-конференции. В деле Вирджинии тринадцатью годами ранее прокуроры собрали огромное количество уличающих доказательств, и только после этого Саклеры прибегли к помощи своих высокопоставленных адвокатов, чтобы обратиться к политическому руководству Министерства юстиции и сорвать дело. Как и в случае с делом 2007 года, когда обвинительная записка изобиловала подробными обвинениями, так и в этом случае были видны следы праведной работы линейных прокуроров. В официальных документах по урегулированию приводились конкретные случаи обращения представителей Purdue к явно проблемным врачам, в том числе к одной, получившей прозвище "Кэндимен", как говорится в документе, "потому что она немедленно переводит каждого пациента на самую высокую дозу". Адвокаты Саклеров утверждали, что семья не выводила деньги из компании, готовясь к какому-то будущему дню расплаты, заявляя: "Ни один разумный человек не поверил бы, что Purdue столкнется со значительным количеством связанных с опиоидами исков или судебных решений до 2017 года". Но в мировое соглашение были включены электронные письма между Саклерами от 2007 года, в которых они признавали вероятность того, что будущие иски могут "дойти до семьи", и обсуждали свое намерение получить деньги. Саклеры могли бы согласиться выплатить штраф в размере 225 миллионов долларов, но они отказались признать какие-либо личные правонарушения, даже когда их компания признала себя виновной в совершении уголовного преступления.

"И вот мы здесь, спустя столько лет, когда у Министерства юстиции появился второй шанс сделать все правильно, и снова они спустили их с крючка", - сказала Маура Хили в интервью телеканалу MSNBC. "Никто не попадет в тюрьму. Нет никакого правосудия. Саклеры не признают своей вины", - продолжила она. Урегулирование представляет собой не более чем "признание вины компании, которая уже находится в состоянии банкротства".

В офисе Хили Джиллиан Файнер и Сэнди Александер получили разрешение судьи Дрейна на допрос членов семьи Саклер. Фейнер допросила Дэвида Саклера в августе, но остальные допросы Кате, Мортимера и Ричарда были запланированы на ноябрь, до выборов. Файнер и Александр надеялись, что у федерального правительства не будет другого выбора, кроме как отложить любое урегулирование, пока Саклеры все еще находятся под следствием. В конце концов, что, если появятся какие-то новые улики? Но в определенный момент юристы Минюста просто перестали посещать допросы. "Я не закончила с Purdue и Саклерами", - поклялась Хили, заявив, что допросы Саклеров будут продолжаться, несмотря на заключение мирового соглашения. "Мы продолжим отстаивать наши государственные претензии в суде".

Однако ее и других окружных прокуроров штатов все еще сдерживало решение судьи Дрейна приостановить рассмотрение их дел. Обсуждая свое видение окончательного урегулирования банкротства, Дрейн дал понять, что на самом деле он хотел бы сделать временный запрет на судебные разбирательства против Саклеров постоянным. Когда Саклеры уладили свои дела в Кентукки и Оклахоме, они оговорили, что семья получит полное освобождение от всех будущих обязательств. Они были готовы заплатить деньги за то, чтобы дело прекратилось, но только при условии, что они получат железную гарантию того, что дело прекратится навсегда. В техническом задании для предложения по урегулированию , которое Дэвид Саклер представил в Кливленде в 2019 году, семья указала, что готова выделить 3 миллиарда долларов и отказаться от контроля над Purdue, но только в обмен на полное освобождение от гражданской и уголовной ответственности. Саклеры не хотели всю оставшуюся жизнь оглядываться через плечо. И судья Дрейн, с его исключительной нацеленностью на сохранение стоимости при банкротстве, похоже, отнесся к этому соображению с пониманием. На одном из ранних слушаний в феврале 2020 года он предположил, что единственным способом достичь "истинного мира" является так называемое "освобождение третьей стороны" - решение, которое предоставит не только Purdue, но и семье Саклер свободу от любых будущих исков, связанных с опиоидами. Это был спорный вопрос, учитывая, что два десятка штатов были готовы возобновить свои дела против Саклеров сразу после завершения банкротства. Дрейн отметил, что он поднял этот вопрос раньше времени, потому что в некоторых частях страны федеральный судья по делам о банкротстве будет незаконным запретить властям штатов подавать свои собственные иски против третьей стороны, такой как Саклеры, которые даже не объявили о банкротстве в его суде. По словам Дрейна, прецедентное право развивается.

Юрист Purdue Маршалл Хьюбнер заверил судью, что его фирма Davis Polk отслеживает судебную практику "с помощью электронного микроскопа".

"Возможно, вам понадобится сделать нечто большее, чем просто отслеживание", - сказал Дрейн, вкрадчиво произнося слова, странно напоминающие юридический совет. "Возможно, вам понадобится подать "амикус" - записку для друзей суда, - чтобы противостоять некоторым..." Он прервался. "Ну, я просто оставлю все как есть".

Хюбнер, демонстрируя самосознание, которого, казалось, не хватало Дрейну, сказал: "Не знаю, нужен ли миру амикус от Purdue Pharma". Он добавил: "Но мы должны принять это к сведению".

В своем заявлении, поданном в суд в марте, штаты, выступающие против условий урегулирования Саклеров, привели очевидный аргумент: такое обращение с судебной системой является исключительной прерогативой богатых, и "посылает общественности неверный сигнал о справедливости наших судов".

Однако прецедент уже был. В деле о банкротстве Dalkon Shield, связанном с опасным противозачаточным средством, семья, владевшая компанией, заключила именно такую сделку. Прекратив все судебные разбирательства против семьи Робинс на время процедуры банкротства (хотя семья не объявляла о банкротстве), судья под председательством судьи заключил мировое соглашение, по которому семья внесла 10 миллионов долларов. Затем он запретил все будущие иски против семьи и компании, связанные с их неисправным устройством. Когда женщины, пострадавшие от Dalkon Shield, пришли в здание суда и попросили слова, их насильно удалили судебные маршалы. После завершения банкротства компания Robins была приобретена American Home Products. Семья Робинс заработала на этой сделке 385 миллионов долларов. Теперь казалось, что Саклеры заплатят несколько миллиардов долларов, но получат гораздо больше. Они уклонятся от любых дальнейших обвинений в свой адрес. И они никогда не признают свою вину.

На последнем слушании по делу о банкротстве в 2020 году судья Дрейн обсуждал по телеконференцсвязи с адвокатами по делу крамольные детали какого-то процедурного ходатайства, когда в разговор ворвался мужской голос. "Меня зовут Тим Крамер, - сказал он. "Я хотел бы сказать несколько вещей".

"Вы кого-то представляете?" спросил Дрейн. "Какова ваша роль в этом деле?"

"Моя