– Только в стимах.

– Тогда можно считать, что видела. В любом случае сейчас увидишь.

Он встал и отошел от стола. Девочка проследовала за ним через комнату к паре потертых кресел с обивкой из искусственной замши, которые стояли по обеим сторонам низкого квадратного столика из черного стекла.

– Беспроводные, – с гордостью пояснил Тик, беря со стола два набора тродов и протягивая один Кумико. – Стоили целое состояние.

Кумико рассматривала скелетообразную матово-черную тиару. На ободе между височными кругами был выдавлен логотип «Маас-Неотек». Надела, почувствовав холод пластика на коже. Тик нацепил свои троды и устроился в другом кресле.

– Готова?

– Да, – ответила девочка.

И комната Тика исчезла, стены развалились колодой карт, которые затем съежились и пропали в яркой решетке со встающими внутри ее геометрическими фигурами баз данных.

– Симпатичный переход, правда? – донесся до нее голос Тика. – Программка встроена в троды. Для пущего драматизма…

– Где Колин?

– Секундочку… дай-ка я его вызову…

Кумико ахнула, почувствовав, как ее уносит к равнине, сотканной из хромированного желтого света.

– Головокружение может стать проблемой, – сказал Тик, внезапно оказываясь на желтой равнине рядом с ней.

Она посмотрела вниз на его замшевые туфли, потом на свои руки.

– О телесном облике, по мере возможности, заботится графическая программа, – объяснил англичанин.

– Ага, вот и он, – произнес Колин, – наш человечек из «Розы и короны». Покопался в моей упаковке, да?

Кумико обернулась и увидела его рядом. Подошвы коричневых сапог висели в десяти сантиметрах над желтой хромировкой. В киберпространстве, как она успела заметить, теней не было.

– А я и не знал, что мы уже встречались, – ответил Тик.

– Не стоит беспокоиться, – сказал Колин, – это было неофициальное знакомство. Однако, – обратился он к Кумико, – я вижу, ты благополучно добралась в красочный Брикстон.

– Господи, – воскликнул Тик, – ты не можешь хотя бы наполовину прикрутить свой снобизм?

– Прошу прощения, – с усмешкой отозвался Колин, – мое предназначение – отражать ожидания гостя.

– Так вот как японские конструкторы представляют себе истинного англичанина!

– Там были Дракулы, – сказала Кумико, – в подземке. Они отобрали у меня сумочку. Хотели отобрать тебя…

– Ты вытек из своего корпуса, приятель, – сказал Тик. – А сейчас подключен через мою деку.

– Надо же, – усмехнулся Колин.

– Скажу тебе кое-что еще, – продолжал Тик, подступая к Колину. – Для того, чем тебе полагается быть, в тебе не совсем та информация. – Он прищурился. – Мой приятель в Бирмингеме как раз тебя ворошит. – Тик повернулся к Кумико. – В этом твоем мистере Чипсе кто-то покопался. Ты в курсе?

– Нет…

– Если начистоту, – сказал Колин, отбрасывая челку со лба, – что-то подобное я и подозревал.

Тик уставился невидящим взглядом в матрицу, как будто прислушивался к чему-то, чего Кумико не могла различить.

– Да, – наконец произнес он, – хотя с почти полной уверенностью могу сказать, что это фабричная работа. Десять базовых блоков в тебе, – он рассмеялся, – затянуты льдом… Черт побери, считается, что ты знаешь все о Шекспире, верно?

– Извини, – ответил Колин, – но боюсь, черт побери, что я знаю о Шекспире действительно все.

– Прочти нам тогда какой-нибудь сонет, – предложил Тик; его лицо искривилось.

– Ты прав. – По лицу Колина пробежала тень чего-то, похожего на страх.

– И о чертовом Диккенсе тоже! – ликующе прокаркал Тик.

– Но я ведь знаю…

– Ты думаешь, что знаешь, пока тебя не спросят о чем-то конкретном! Видишь ли, они оставили эти кармашки пустыми – блоки памяти для английской литературы – и наполнили их чем-то еще…

– И чем же?

– Не знаю, – ответил Тик. – Мой приятель в Бирмингеме не может этого расколоть. Вообще-то, он паренек умный, но ты как-никак чертов «маасовский» биософт…

– Тик, – прервала его Кумико, – есть какой-нибудь способ связаться с Салли через матрицу?

– Сомневаюсь, но можно попробовать. Ты в любом случае увидишь этот макроформ, о котором я тебе рассказывал. Хочешь, прихватим с собой для компании и мистера Чипса?

– Да, пожалуйста…

– Вот и прекрасно, – сказал Тик, потом помедлил. – Но мы не знаем, чем твой дружок напичкан. Предполагаю, там что-то такое, за что заплатил твой отец.

– Он прав, – отозвался Колин.

– Мы отправимся втроем, – сказала девочка.

Тик решил осуществить переход в реальном времени, а не перемещаться мгновенно, как обычно делают в матрице.

Желтая равнина, объяснил он, – это крыша Лондонской фондовой биржи и связанных с ней учреждений в Сити. Тик сгенерировал некое подобие лодки – эта синяя абстракция должна была ослабить головокружение. Когда они заскользили прочь от Лондонской биржи, Кумико обернулась и увидела, как уменьшается огромный желтый куб. Тик, взяв на себя роль гида, указывал на различные структуры, в то время как Колин устроился по-турецки на сиденье – эта смена ролей, похоже, его забавляла.

– Вот «Уайтс», – говорил Тик, обращая ее внимание на скромную серую пирамиду, – клуб на Сент-Джеймс[87]. Зарегистрированные члены, список ожидающих…

Кумико с интересом рассматривала архитектуру киберпространства, вспоминая своего французского наставника в Токио, который объяснял ей потребность человечества в таком вот информационном поле. Иконки, перекрестки линий связи, искусственные реальности… Но затем в памяти все начало расплываться – как и эти громадные геометрические фигуры, когда Тик резко увеличил скорость…

Размеры белого макроформа с трудом укладывались в голове.

Первоначально он казался Кумико подобным небу, но теперь, глядя на него издали, она воспринимала его как нечто иное, как что-то, что можно взять в руку, – цилиндр из светящегося жемчуга не выше шахматной пешки. Однако громоздящиеся кругом разноцветные фигуры превращались рядом с ним в ничтожных карликов.

– А вот это действительно необычно, – бросил небрежно Колин. – Поистине аномальное явление, единственное в своем роде.

– Тебе-то что об этом беспокоиться? Или все же есть причины? – поинтересовался Тик.

– Если это не имеет прямого отношения к Кумико, тогда причин нет, – ответил Колин, вставая в «лодке». – Хотя как можно быть уверенным?