Б у к а р а. Слушай, Миле! Мы с тобой старые друзья и можем говорить напрямки. Этот парень к тебе в зятья метит. Ладно, не мое дело в это вмешиваться, но ты бы сам получше поразмыслил, за кого дочь отдаешь. А он тебе не подозрителен в последнее время? Посмотри-ка на него тут, на рипитициях. Забьется в угол, ни с кем слова не скажет. Никого не видит, не слышит. А еще начал тут бродить ночами по селу, ну, право, словно дух какой. То тут его встретишь, то там. Идет, вылупив зенки, и черт-те о чем думает. Все думает, все думает…

П у л ь о. А чего тут подозрительного? Столько забот у парня. Отец в тюрьме сидит за кражу. Это тебе не шуточное дело.

Б у к а р а. А я тебе говорю, что он недоброе замышляет. Мы его отца уличили в воровстве и посадили в каталажку. И уж будь уверен, он теперь ищет случай, чтобы нам отомстить… А то еще и похуже что задумал. Я его в последнее время не раз встречал с Марканом. Ну, знаешь, с тем парнем, у кого отец в усташах{41} был. И с попом он шептался, я сам видел.

П у л ь о. Ты думаешь, что он это насчет политики шурует, а?

А н д ж а. Неправда! Не верь, тятя! Не такой Иоца. Он никому ничего плохого не сделает.

Б у к а р а. Молчи ты, девка! Много ты понимаешь! Ты его не глазами, а юбкой видишь… А как ты считаешь, Миле, чего это он увивается около твоей Анджи? У нас в деревне есть девки и покрасивше, а он, видишь, ее выбрал. Поверь мне, он хочет пробраться в наши ряды. А может, и тебя собирается использовать для своих делишек.

П у л ь о. А ведь и взаправду! Вполне может статься!

А н д ж а. Тятя! Не верь ты ему, заклинаю девой Марией! (Плачет.) Господи, и что я за несчастная такая уродилась, не выйти мне замуж… Кто меня теперь возьмет, если вы нас с Иоцей разлучите!..

П у л ь о. Ладно, молчи, дуреха, нечего тут нюни распускать! Мы, понимаешь ли, еще проверим, может, это и неправда. А если товарищ Мате прав, то на кой он тебе?

Б у к а р а. Точно. Надо его проверить. Надо хорошенько разузнать, что у него в дурной-то его башке варится.

П у л ь о. Понятно, надо бы. Только… как?

Б у к а р а. А вот в этом-то и загвоздка. Тут бы твоя Анджа как раз и сгодилась. Она с ним ведь и без того… ну, ты понимаешь… Вот ей-то он и выложит, чего замышляет. Только надо, чтоб она у его… все… выпытала…

А н д ж а. Ой!.. Не могу я этого, тятенька! Я не умею.

П у л ь о. Это ты неглупо придумал. Только и он не так уж прост.

Б у к а р а. Ну и что же, что не прост. Пришла бы она, например, к нему и начала ластиться. «Милый мой, сладкий мой Иоца, скажи ты мне, сердце мое, что это с тобой приключилось?..» Тут он ей чего-нибудь, гляди, и расскажет. А она опять за свое: «Дорогой мой, скажи мне, что ты думаешь о народной власти?» Вот уж поверь мне, он не устоит, все выложит. Да тут никто не устоит. Бабы это умеют, они хитрые лисицы.

П у л ь о. А правда! Так и сделаем!

А н д ж а. Нет… как бога прошу тебя, тятенька, не умею я врать и притворяться. Он сразу увидит, что тут обман. Не буду я этого делать!

П у л ь о. Слушай, Анджа! Раз я что надумал, тут уж никаких «буду — не буду», ты это знаешь. Ты у него все по-хорошему выведаешь, вот как товарищ Мате сказал. Понятно?

Б у к а р а. Погоди, погоди… Знаешь, это можно было бы сделать нонче, как рипитиция кончится… Мы это устроим! Кончится, стало быть, рипитиция, а ты, Анджа, постарайся заманить его сюда… Это дело простое… Мы дверь затворять не будем, ликтричество потушим, он и не усомнится ни в чем. А мы с тобой, Миле, можем спрятаться где-нибудь неподалеку.

А н д ж а. Ой, мамынька… Да не смогу я это…

Б у к а р а. Чего тут особенного, девка! У тебя тут, сзади, неплохая приманка. Вильни задом раз-другой да и шмыгни сюда, увидишь, как он за тобой побежит.

А н д ж а. Ой, да это негоже… Мы с Иоцей любим друг друга… Он на мне жениться хочет…

Б у к а р а. Да брось ты! Кто теперь кого любит! Это все сказки для малых ребят. Придет и уйдет, будто ничего и не было. Ты послушай свово крестного Мате!

П у л ь о. А почем ты знаешь, как он тебя любит и за что он тебя любит? Это мы, понимаешь ли, уполномочены по этому вопросу делать выводы. Для тебя же лучше будет, если нас послушаешь. После репетиции — сразу сюда с ним!

Б у к а р а. Тихо! Кто-то идет!

А н д ж а. Тятя… умоляю тебя, как молят богородицу! Я все сделаю… все… только не это!

П у л ь о. Сделаешь, еще как сделаешь, а то куска хлеба не получишь. Да смотри не проболтайся, о чем мы тут говорили, без языка, глядишь, останешься. Слышала, ты?

А н д ж а. Ой, горюшко мне, что я за несчастная уродилась, и чего только со мной будет!

Входят  Ш к у н ц а  и  Ш к о к о.

Ш к у н ц а. Добрый день! Извините, товарищи руководители, я немного, как вы видите, опоздал. Что поделаешь, дела, школьные заботы…

П у л ь о. Да ничего, ничего… Мы тут пока немного поговорили, вот время и прошло.

Б у к а р а. А как ты считаешь, товарищ учитель, идет у нас дело с этим представлением?

Ш к у н ц а. Могло бы, правду сказать, пойти бы и побыстрее, да я очень занят…

Б у к а р а. А когда, к примеру, закончим, а?

Ш к у н ц а. Ну, поскольку для вас это дело интересное, через месяц можем справиться.

Б у к а р а. Так, стало быть! Ну ладно, ладно. (К Шкоко.) А что это с тобой, Иоца? Какой-то ты молчаливый, невеселый, ровно копченая рыба.

Ш к о к о. Отстань ты от меня.

Б у к а р а. Эх! Почему это «отстань»! Я ничего плохого не думал. Просто так… интересуюсь.

Ш к о к о. Нечего тебе мной интересоваться. И говорить нам с тобой не о чем. Понял?

П у л ь о. Ну ладно, не будем опять ссориться. Мы не за этим сюда пришли, а на рипитицию. Я думаю, товарищ учитель, что можно бы и начать.

Ш к у н ц а. Ну конечно! Надо начинать возможно скорее. Культура терпит ущерб. Стало быть, товарищи, я пригласил сюда сегодня только вас четверых, потому что мы будем репетировать сцену из третьего акта. Участвуют Гамлет, Офелия, король и Полоний. Слушайте внимательно, я вам еще раз объясню ситуацию! Гамлет, это чистейшее воплощение народных идеалов, знает, что король — убийца, поэтому он притворяется сумасшедшим, чтобы поймать короля в западню… Мрачные силы реакции