Ее предыдущим владельцем был некий Чарльз Талант Мэнкс, бывший заключенный федерального исправительного учреждения «Энглвуд» в штате Колорадо.

Деметр упомянул Мэнкса в записке, которую написал незадолго до своей смерти от удушения; он сделал ошибку в имени, но было совершенно ясно, о ком идет речь. Хаттер видела копию этой записки, читала ее сама, десяток раз.

Табита Хаттер изучила десятичную классификацию Дьюи, после чего расставила в соответствии с ней книги в своей квартире в Бостоне. У нее был пластиковый ящик, наполненный старательно записанными от руки рецептами, упорядоченными по региону и типу питания (основные блюда, закуски, десерты, а одна категория обозначалась ПКП — посткоитальные перекусы). Она получала тайное, почти греховное удовольствие от дефрагментации своего жесткого диска.

Свой собственный ум она иногда представляла себе футуристической квартирой с прозрачным стеклянным полом, прозрачными стеклянными лестницами, мебелью из прозрачного пластика, где все словно бы плавает: чистое, лишенное пыли, упорядоченное.

Но теперь все было не так, и, пытаясь думать о том, что произошло за последние семьдесят два часа, она чувствовала себя перегруженной и запутанной. Она хотела верить, что информация вносит ясность. Однако уже не впервые в жизни ее приводила в замешательство мысль, что информация зачастую ведет себя противоположным образом. Информация — это фляга с мухами, и, когда ты отвинчиваешь крышку, они разлетаются повсюду, и попробуй-ка собрать их всех вместе снова.

Хаттер вдохнула пахнущий мхом ночной воздух, закрыла глаза и каталогизировала мух.

Виктория МакКуин в возрасте семнадцати лет была похищена Чарльзом Мэнксом, человеком, почти наверняка похищавшим других. В то время он водил «Роллс-Ройс Призрак», модель 1938 года. Вик убежала от него, а Мэнкс был заключен в тюрьму за транспортировку ее через границы штатов и убийство солдата действительной службы. В ином смысле, Вик от него никоим образом не ускользнула. Как и многие другие, кто пережил травму и вероятное сексуальное насилие, она оказывалась в плену снова и снова — своих пристрастий, безумия. Она крала вещи, принимала наркотики, родила ребенка вне брака и совершила поджог, постоянно портя отношения с близкими. Чего не смог сделать Чарли Мэнкс, она до сих пор пытается сделать за него.

Мэнкс более десяти лет был закрыт в федеральном исправительном учреждении «Энглвуд». Почти пять лет впадая в кому и выходя из нее, он умер весной этого года. Коронер оценил его возраст в девяносто — точного числа никто не знал, а Мэнкс, оставаясь еще дееспособным, утверждал, что ему сто шестнадцать лет. Тело было похищено из морга вандалами, что вызвало небольшой скандал, но вопроса о его смерти не вставало. Его сердце весило 10,2 унций, будучи несколько легким для человека его размеров. Хаттер видела фотографию этого сердца.

МакКуин утверждала, что на нее снова напали Чарли Мэнкс и кто-то в противогазе, всего три дня назад, и что эти люди увезли ее двенадцатилетнего сына на заднем сиденье старинного «Роллс-Ройса».

Были все основания усомниться в ее рассказе. Она была жестоко избита… но ее травмы могли быть причинены двенадцатилетним ребенком, боровшимся за свою жизнь. На лужайке имелись следы от шин, но их с тем же успехом мог оставить не автомобиль, а ее мотоцикл — мягкая влажная земля не сохранила достоверных отпечатков. Она утверждала, что в нее стреляли, но криминалисты не смогли обнаружить ни одной пули.

Кроме того, еще более убийственно: МакКуин тайно связалась с женщиной, Маргарет Ли, захолустной шлюхой и героиновой наркоманкой, которая, казалось, располагала информацией о пропавшем ребенке. Когда у МакКуин потребовали рассказать о Ли, она убежала на мотоцикле, ничего с собой не взяв. И исчезла так, словно рухнула в шахту.

Найти мисс Ли было невозможно. Она сменила ряд приютов и поселений в Айове и Иллинойсе, не платила налогов и не устраивалась на работу с 2008 года. Ее жизнь, несомненно, являлась трагической дугой: некогда она была библиотекаршей и пользовалась любовью местной публики в качестве эксцентричной участницы игры «Эрудит». Кроме того, Ли когда-то имела репутацию экстрасенса-любителя и как таковая время от времени помогала правоохранительным органам. Что это значило?

Потом шел молоток. Этот молоток Хаттер держала в уме уже несколько дней. Чем больше она узнавала, тем тяжелее этот молоток весил в ее мыслях. Если Вик хотела придумать, что на нее напали, почему бы ей не сказать, что Мэнкс пошел на нее с бейсбольной битой, лопатой, ломом? Вместо этого МакКуин описала оружие, которое по всему было костным молотком, точь-в-точь таким, что пропал вместе с телом Мэнкса… деталь, о которой ни разу не упоминалось ни в одном репортаже.

Наконец, был Луи Кармоди, возлюбленный Вик МакКуин, с которым она то сходилась, то расставалась, отец их ребенка, человек, который сколько-то лет назад увез ее от Чарли Мэнкса. Стеноз Кармоди не был симуляцией; Хаттер говорила с его лечащим врачом, и та подтвердила, что он перенес один, а то и два «предынсультных» приступа на протяжении одной недели.

«Он не должен был покидать больницу, — выговаривала врач Хаттер, словно Хаттер была виновата, что он оттуда ушел. В некотором смысле так оно и было. — Без ангиопластики любая нагрузка на сердце может инициировать ишемический каскад. Вы понимаете? Лавина в мозгу. Инфаркт миокарда».

«Значит, говорите, у него может случиться удар», — сказала Хаттер.

«В любую минуту. Каждую минуту, пока его здесь нет, он словно лежит посреди дороги. Рано или поздно появится автомобиль».

И все же Кармоди ушел из больницы и поймал такси до железнодорожной станции в полумиле от нее. Там он купил билет в Бостон, предположительно в какой-то вялой попытке сбить правоохранительные органы со следа, но затем направился вниз по улице к аптеке, откуда позвонил в Довер, штат Нью-Гэмпшир. Сорок пять минут спустя на пикапе прибыл Кристофер МакКуин, и Кармоди сел на пассажирское сиденье. И вот теперь они здесь.

— Итак. Чем, по-вашему, занималась Вик МакКуин? — спросил Долтри.

Кончик сигареты пылал в темноте, отбрасывая инфернальный свет на его морщинистое уродливое лицо.

— Чем же?

— Она направилась прямиком к этому типу, Бингу Партриджу. Охотилась за ним, чтобы получить информацию о своем сыне. Что и сделала. Она так сказала, верно? Она, очевидно, связана с какими-то совсем уж порочными ублюдками. Вот почему схватили ребенка, вам не кажется? Она сейчас получает урок от своих деловых партнеров.

— Я не знаю, — сказала Хаттер. — Спрошу у нее, когда ее увижу.

Долтри поднял голову, выпустил дым в бледный туман.

— Бьюсь об заклад, это торговля людьми. Или детская порнографии. Эй, это имеет смысл, верно?

— Нет, — сказала Хаттер и пошла.

Сначала она просто разминала ноги, соскучившиеся без движения. Ходьба помогала ей думать. Она сунула руки в карманы своей фэбээровской ветровки и стала обходить фургон, направляясь к краю шоссе. Глядя через дорогу, она видела через сосны несколько огней, горевших в доме Кристофера МакКуина.