Но это ненадолго, потому что Марото, как только вырвется из рук Чхве, всадит черное копье прямо в золотой глаз. Тот, кому этот глаз принадлежит, скоро поднимется из Врат, чтобы покорить весь мир... Но гаду придется это делать вслепую — око за око, как учила гребаная Вороненая Цепь.

Ударив Чхве локтем по ребрам, он освободился от захвата, вскочил на ноги и помчался вниз по развалинам, которые совсем недавно так упорно защищал. Она попыталась схватить его за волосы... но поймала лишь воздух, а недавно постриженный варвар с воем промчался по полосе щебня и поднырнул под обломком стены. Когда Могучий Марото бросал копье прямо в глаз, ему показалось, что тот смотрит прямо на него.

Неисправимый любитель театральных истерик, он многократно воображал собственную смерть, но и мечтать не мог, что окончит жизнь на такой высокой ноте.

Хортрэп продолжал уплетать жреца, поверженного Софией, — омерзительная последняя трапеза, вполне достойная этого омерзительного человека. Пурна и Гын Джу вызвались поддержать Софию, но она не хотела ни на что отвлекаться, и они отошли, чтобы присмотреть за потерявшей сознание кремнеземкой, а Холодный Кобальт в одиночестве отправилась диктовать свои условия бессмертным монстрам... Ну хорошо, не совсем в одиночестве. Мордолиз шлепал позади нее по пузырящейся грязи к золотистому маяку Врат, возле которых продолжали свой ритуал десять темных силуэтов. Стояла пугающая тишина, если не считать звука падающих капель.

Прочистив горло, София во второй, и в последний, раз обратилась к Ассамблее вексов:

— Слушайте меня, демоны Джекс-Тота, и слушайте внимательно, потому что я дам вам только один шанс на спасение!

В этом жутком, невероятном месте угроза прозвучала неубедительно, и никто из носивших живые капюшоны жрецов не оторвался от церемонии. Точно так же они не слушали Софию и в первый раз.

Она оглянулась в поисках поддержки, хотя именно на Мордолиза меньше всего хотелось бы полагаться. Потом глубоко вдохнула и проревела:

— Я уже убила одного из вас и не побоюсь уничтожить остальных! Приказываю немедленно прекратить ритуал, прекратить войну! Если вы сделаете это, то сможете мирно жить здесь, на Звезде. Если не сделаете, то отправитесь обратно в Изначальную Тьму. Может быть, вы найдете другой способ вернуться, а может, и нет, но обещаю, что через пять секунд у вас появится возможность это выяснить. Посмотрите на меня! Посмотрите на моего демона! Выбор за вами!

Жрецы пропустили ее слова мимо ушей. Значит, это конец. Вероятно, для всей Звезды и уж точно для Диадемы. София посмотрела на Мордолиза, с трудом пробиравшегося по жидкой слизи, и сказала, пока ему не пришлось поплыть:

— Ладно, Мордик, ты слышал их ответ. И теперь я даю тебе свободу в обмен на...

— Вы никогда не знали мира, не стремились к нему. Вы порождаете ненависть и питаетесь страхом. Каннибальская раса, занятая лишь собственным уничтожением.

Облепленный муравьями гигант отошел от края Врат. Его визгливый голос сделался мягким, как свежеспахтанное масло, налитые кровью глаза стали черны, как дно заброшенной шахты.

— Не стоит сгущать краски, — ответила София, хотя и сама испытывала похожие чувства, еще будучи подростком. — Готова признать, что сохранить мир будет нелегко, но это еще не значит, что мы не должны попытаться. И я понимаю, ты просто пытаешься задержать меня, чтобы остальные могли закончить ритуал. Поэтому считаю до пяти, а потом вы примете участие в великом эксперименте. Один...

— Отеан погиб, и весь ваш мир тоже погибнет. — Он сочувственно улыбнулся, шлепая по грязи к ней. — Уже второй раз вы, смертные, совершаете жертвоприношение ради нашей пользы. В первый раз вы пролили кровь своей расы, чтобы мы могли вернуться. Теперь жертвуете и нашей кровью, чтобы призвать Ту, Что Придет. Врата Врат уже разверзлись, и Черная Богиня смотрит на свое подношение. Она поднимется в ваш мир, чтобы погасить ваше солнце, сжечь вашу луну и...

— Мне насрать, что ты там говоришь. — София шагнула навстречу толстому куску дерьма, ничуть не более страшному, чем пес, плещущийся в грязи у ее ног. — Два. И три, чтобы лишний раз не отвлекаться... На счет пять, Мордолиз, если они не прервут ритуал, ты получишь свободу в обмен на принесение Диадемы в жертву, при условии, что оно прогонит Джекс-Тот и всех этих демонов обратно в Изначальную Тьму.

— Твои угрозы так же пусты, как твое сердце, Холодный Кобальт. — Жрец подошел ближе, и София разглядела, как муравьи заходят в одну его ноздрю и вылезают из другой. Тварь, что сидела внутри гиганта, пробормотала: — Я чую в тебе запах надежды. Ты расправилась с Шерденном, и я действительно впечатлен... но вопреки твоим ожиданиям смерть моего хозяина не доставила мне удовольствия.

— В жопу твои удовольствия! — рявкнула София. — Если тот, кого я завалила, действительно был твоим хозяином, то давай поговорим о возможностях. Теперь ты единственный из Ассамблеи вексов, кто может не беспокоиться за свое могущество, за свое бессмертие. Я даровала тебе истинную свободу, а взамен прошу сущего пустяка: чтобы ты воспользовался преимуществом над остальной бандой и отменил ту жопу, которую вы для нас приготовили. Я сама раза два или три стояла в кругу призывающих, приятель, и знаю, что все вы должны работать вместе, чтобы довести дело до конца. Но раз уж тот, кто тебя вызвал, навсегда ушел из песни, ты сам можешь принимать решения, без всяких последствий для себя, правильно?

— Ты ничего не понимаешь. Моя решимость не уменьшилась с потерей хозяина, и мощь ковена не ослабла из-за потери одного из нас. Ты и представить себе не можешь, что случится, когда мы откроем Врата Врат и Та, Что Придет...

— Мне насрать, что ты там говоришь, — нараспев повторила София. — Это твой последний шанс, дурень. Закрой Врата Врат, отзови свои армии. Немедленно. Я не шучу с тобой. Сделай это, и мы посмотрим, сумеют ли смертные и демоны поладить миром, иначе и ты, и вся твоя Ассамблея отправитесь в Изначальную Тьму, будете там лясы точить и гадать о том, что творится здесь. Возможно, безумный фанатик, в чьем теле ты заперт, хочет, чтобы злобная богиня уничтожила всю жизнь на Звезде, но я считаю, что у тебя самого ума побольше. Должен же соображать: приняв мое предложение, ты получишь целый мир, наполненный страстями и болью смертных, вместо изгнания в пустоту за Вратами. Твой хозяин мертв, и это означает, что ты не несешь ответственности ни перед кем, кроме себя самого. Так загони джинна обратно в бутылку и утопи ее еще на век-другой, или же утонешь сам. Это было четыре, и, если следующим словом не будет «согласен», я прокляну нас всех... Загляни в мое сердце и проверь, блефую я или нет.

Он не ответил, но она ощутила легкое покалывание в висках, как в тот раз, когда тотанец впервые сунул призрачные пальцы ей в голову. Возникло давление на глаза, как при начинающейся мигрени. Он ухмыльнулся так широко, будто собирался проглотить весь мир. Мордолиз зарычал, а София бесконечно устала от всего этого дерьма.

— Пять!

Слишком поздно для дипломатии. Пока Мордолиз вырастал у нее за спиной, София успела пожалеть, что не сделала этого давным-давно. Тогда бы она полюбовалась пылающей Диадемой из своего тронного зала. Весьма непредусмотрительно с ее стороны.