Вторая волна покатилась в сторону воителя, сверкая солнечным огнём…

Путь, открывшийся вокруг Каллора, был зловонным пятном, болезненным разрывом, который закрутился вокруг него…

…и исчез вместе с Каллором.

Золотое заклятье дрогнуло и рассеялось.

Нет… такой контроль. Кто?

Тело Корлат больше не содрогалось. Оно онемело и похолодело, стало до странности чужим. Кровь залила один глаз. Ей приходилось моргать, чтобы очистить его. Она наконец-то поняла, что лежит на земле. Каллор ударил её…

Кто-то упал на колени рядом с ней, положил на щёку мягкую, тёплую руку.

Корлат постаралась сосредоточиться.

— Это я, Серебряная Лиса. Помощь уже в пути…

Тисте анди попыталась поднять руку, чтобы как-то указать в сторону Скворца, но желание осталось лишь в мыслях, звучало вновь и вновь, но по слабому ощущению сырой травы под ладонью тисте анди понимала, что рука не слушается.

— Корлат! Смотри на меня. Пожалуйста. Бруд идёт — и я вижу чёрного дракона, он летит с запада — это Орфантал? Воевода владеет Высшим Дэнулом, Корлат. Ты должна держаться…

Тень на лице. Серебряная Лиса взглянула вверх, лицо скривилось от горечи.

— Скажи, — сказала она подошедшему, — колдовство, сопутствовавшее предательству Каллора, — неужели оно было настолько эффективным, что парализовало тебя так надолго? Или ты воздержался? Выжидал, наблюдал за последствиями своего бездействия? Ведь ты и раньше так делал, Тайшренн, да?

Тайшренн?

Но дрожащий от боли голос, ответивший ей, принадлежал Артантосу, знаменосцу.

— Серебряная Лиса. Пожалуйста. Я бы не…

— Не стал бы?

— Нет. Скворец, он…

— Я знаю, — прервала его Серебряная Лиса.

Плохо сросшаяся нога… всегда не вовремя — Бруд мог бы…

Он мёртв. О, любовь моя, нет…

Со всех сторон теперь маячили размытые фигуры. Малазанские солдаты. Баргасты. Кто-то начал горестно завывать.

Мужчина, которого Корлат знала под именем Артантос, склонился над ней. Колдовство рассекло плоть на его лице — касание Хаоса, которое она узнала. Касание, куда яростнее того, что она способна была бы пережить. В душе она знала, что Высший маг не хотел тянуть с ответом. То, что ему хоть что-то удалось было… невероятным. Корлат встретила его взгляд и увидела отголоски той боли, которая всё ещё мучила чародея.

— Сере…

— Корлат?

— Женщина, — сказала тисте анди невнятно, но слышно, — этот человек…

— Да? Он — Тайшренн, Корлат. Часть меня — Ночная Стужа, она знала его давным-давно. Я собиралась призна…

— …поблагодари его.

— Что?

— За… то… что… спас… тебе… жизнь. Поблагодари его, женщина… — Корлат всё ещё смотрела в глаза Тайшренну. Темно-серые, как у Скворца. — Каллор — он застал нас всех врасплох…

Высший маг вздрогнул и медленно кивнул.

— Мне жаль, Корлат. Я должен был предвидеть…

— Да. Я тоже. И Бруд.

Она чувствовала, как под ней по земле стучат лошадиные копыта, вибрация шла вверх и замирала в костях.

Погребальный бой. Барабаны, звук потери. Лошади выбивают его… не зная причины, они всё же идут. Ближе. Бездумные, но подстёгиваемые спешкой непостижимых хозяев.

Однако смерть уже проехала по этому холму.

Не зная причины.

Любовь моя.

Теперь он твой, Худ… улыбаешься ли ты?

Моя любовь… теперь твоя…

Отважный и великолепный во всей красе, скакун Итковиана двигался, пошатываясь. Остряк разбудил Кованого щита за два колокола да рассвета с несвойственной краткостью:

— Что-то пошло не так, — прорычал он. — Мы должны ехать в Коралл, друг.

«Серые мечи» не останавливались на ночёвку — Итковиан следил за ними так долго, как мог, пока ночной мрак не скрыл их от его глаз. Кованый Щит решил скакать на помощь Скворцу. Он был равнодушен к своему решению и тому, что означал их отъезд, тем не менее, уныние наполнило его сердце — и сон, который со временем к нему пришёл, был тревожным. Когда Остряк резко разбудил его, Итковиан попытался отгородиться от источника беспокойства, но это ему не удавалось.

Седлая коня, Итковиан почти не обращал внимания на Остряка и его Легион — и только забравшись в седло и взяв поводья, он заметил, что ожидавший его даруджиец и его последователи были пешими.

Итковиан неодобрительно посмотрел на Остряка.

— Смертный меч, каковы ваши намерения?

Тот скривился и сказал:

— Для этого путешествия необходима скорость. Для этого путешествия, — повторил он, бросая взгляд на яростно хмурящуюся Скаллу Менакис, — Трейк рискует средоточием своей силы.

— Не мой бог! — огрызнулась Скалла.

Остряк печально улыбнулся ей.

— К сожалению, не твой. Ты должна будешь просто ехать верхом с Итковианом. Мы не станем вас ждать, но, возможно, вы сможете идти с нами вровень… хоть какое-то время.

Итковиан ничего из сказанного не понял.

— Сударь, — сказал он Остряку, — вы отправитесь с помощью Пути?

— Нет. Точнее, не совсем. Возможно. Откуда мне знать? Я просто знаю, откуда-то знаю, что мой Легион способен… ну, на нечто другое. Нечто… быстрое.

Итковиан окинул женщину взглядом и пожал плечами.

— Скалла Менакис и я благословлены великолепными конями. Мы попытаемся не отставать.

— Хорошо.

— Смертный меч.

— Что, Итковиан?

— Сударь, что ждёт нас впереди и столь вас тревожит?

— Я не уверен, друг, но у меня будто кишки свело. Мне кажется, нас скоро предадут.

Итковиан долгое время ничего не отвечал, затем сказал:

— Сударь, если пересмотреть недавние события незатуманенным взором, то можно понять, что предательство уже свершилось.

Остряк просто пожал плечами, поворачиваясь к своим последователем.

— Держитесь близко, треклятые недоноски. Если в начале пути кто-то отстанет, там и останется.

Скалла подошла к Итковиану, ведя в поводу своего коня.

— Вы знаете, — спросил Итковиан, — что сейчас произойдёт?

— Наверное, ничего, — огрызнулась она, запрыгивая в седло. — Остряк, видать, головой ударился об…

Она не закончила предложение: Остряк и его Легион будто размылись, слились в неразборчивом мерцании тёмных полос в единую огромную фигуру, прижавшуюся к земле. Нечто ринулось вперёд, пружинисто, словно кошка, и исчезло в ночи.