Сделай что-то стоящее, за что сам себя уважать будешь, не говоря уже о других!

— Мне что, со всех дроу снять проклятие?

— Зачем нам все? Мы не благотворительный фонд. Только с этой одной. Она заслужила! Боролась до конца.

— Боюсь, у меня не получиться.

— А ты не тряси коленками. Давай Анри. Или для меня ты перестанешь существовать. Отправлю тебя отсюда домой к папе с мамой и забуду тебя. Можешь дальше промышлять фальшивыми амулетами, пока тебя снова на цепь в каземате не посадят. Вот только второго Лиса, ты там навряд ли дождешься.

— Я попробую!

— Не надо пробовать. Нужно сделать!

— Хорошо!

Анри отошел на пару шагов от лежавшей девушки. Я встал на шаг за ним. Некоторое время он смотрел на нее. Потом его глаза засветились. Стали разгораться все ярче. Свел ладони вместе и развел их. Между ладоней появился сгусток ярко-белого света. Даже чуть с синевой. Медленно повернул ладони к ней. Сгусток прыгнул к девушке, оставляя световой след и растекся по ее телу. Теперь между Анри и дроу была световая нить, как пуповина. Глаза Анри засветились еще ярче. Девушка находясь в горизонтальном положении, стала подниматься в воздух. Поднявшись метра на полтора, зависла. В сознание так и не приходила. Но выпрямилась и руки ее расположились вдоль тела.

Сделав еще шаг назад, я закрыл глаза. Увидел Сердце, этот удивительный живой бриллиант. «Здравствуй!» — мысленно сказал ему. Потоки энергии струившиеся по сердцу побежали ко мне. Обняли мои ноги, побежали вверх, заструились по моим рукам. Оно как будто тоже поздоровалось и было очень радо мне. «Поможешь мне?» — спросил я его. Оно полыхнуло многоцветьем. «Спасибо тебе!». Представил Анри. Увидел его, стоявшего в темноте. Он светился. Но его свечение начало постепенно тускнеть. Он слишком быстро расходует свои силы! Направил свои ладони на него. Энергия, несколькими потоками сверкая и переливаясь разными цветами устремилась к нему. Добежав, потоки стали обвивать его и впитываться в него. Анри сразу засиял ярче. Он словно мощный пылесос впитывал энергию Сердца.

Открыл глаза. Тысячи, может десятки тысяч маленьких разноцветных огоньков, искорок бежали по мне. Бежали по моим ногам вверх, по груди, по плечам. По моему лицу, я их чувствовал. Они стекались к моим ладоням, протянутым к Анри. Там они сливались в световые разноцветные жгуты, которые тянулись к Анри. Часть потоков впитывалась в Анри сразу, а часть разбивалось опять на тысячи искорок, которые теперь уже бежали по телу юноши. Разноцветных огоньков на нем становилось все больше. Они собирались на его ладонях, роились, как будто перед прыжком. Я вдруг стал мысленно напевать мелодию. Сначала, она звучала очень тихо. Постепенно становясь все громче. Что-то знакомое! Вспомнил, это же Стив Яблонский «Меня зовут Линкольн» из фильма «Остров». Мелодия становилась все громче. Чего привязалась? В какой-то момент осознал, что она звучит не только у меня в голове! А уже в реале, в этой комнате и исходит от разноцветных искорок. Они что, у меня из памяти ее качают?! Искорки роившиеся на ладонях Анри неожиданно прыгнули по световой «пуповине» к девушке. Побежали по ней. Их становилось все больше и больше. Постепенно они меняли цвет на ярко-белый и впитывались в ее тело. Но на их место появлялись тысячи других, продолжавших свой танец. Мелодия становилась все громче. Я успокоился. А что? Музыка — это же ведь тоже магия! Я чувствовал, как напряжение Анри нарастало. И когда мелодия достигла своего пика, как будто что-то сломалось, не выдержав давления. Раздался хорошо различимый треск, а потом звук рвущейся материи. По телу девушки от макушки и до левой ноги зазмеилась трещина. Добежав до ее колена, остановилась, на какие-то мгновения, будто раздумывая. Из нее ударили лучи яркого света. Словно внутри этой темной оболочки зажглось солнце. Трещина рванула дальше, добежав до стопы. И треснула не только кожа девушки, но и одежда и обувь. Тут же от этой трещины в разные стороны побежали другие, охватывая все ее тело. И из них тоже били потоки света. Разноцветные искорки продолжали плясать на ее теле. Вот отвалился сначала небольшой кусочек и упал, рассыпаясь в прах, который тут же исчезал. Потом следующий кусок и следующий. Наконец рассыпался в прах последний кусочек.

Музыка стала затихать, а Анри опускать то, во что превратилась темная дроу. С последним аккордом юноша опустил свою ношу на пол. Его покачивало, по лицу бежал пот. Я подошел к нему и приобнял за плечи. Глаза Анри перестали светить. Он стоял закрыв их. Потом открыл, посмотрел на меня и улыбнулся:

— Лис! У меня получилось!

— Конечно, получилось, малыш! Я всегда верил в тебя, мой маленький Анри Хоттабыч!

— Лис, она чистая! Чиста и невинна! Непорочна.

Сначала исчезли мои цветные искорки. Потом погасли ладони Анри. Раздался металлический лязг. Мы с Анри посмотрели на Билли. Он потрясенно смотрел на ту, которая совсем немного времени назад была дроу и умирала. Его сабля валялась на полу.

Перед нами лежала удивительной красоты девушка. Ее белокурые локоны достигали бедер. Красивые, точеные черты лица, мраморно-белая кожа. Большие миндалевидной формы глаза, с синими как небо зрачками. Глядя на них, я еще подумал: «Как у моей Александры». Она была обнажена. Все правильно, ее одежда превратилась в прах. Идеальная фигура. Она вздрагивала. Девушка никак не могла сфокусировать свой взгляд на чем-то. Скользила по нам глазами, в которых стояли слезы. Она всхлипывала. Наконец остановилась на мне. Во взгляде синих глаз застыли мучительные вопросы — Что со мной? Где я? Кто я?

— Анри, — обратился я к магу, — ее бы укрыть чем-нибудь!

Он кивнул, повернул ладонь к верху, глаза его на мгновения сверкнули и в его руке появилась свернутая материя. Я забрал ее у Анри. Поглядел на Билли. Тот неотрывно смотрел на девушку.

— Что ты на нее пялишься эльф?

Он как будто очнулся. Диким взглядом посмотрел на меня:

— Я никогда не видел ничего более прекрасного!

— Ну вот, а ты хотел убить ее. На, возьми, укрой ее. — Протянул ему свернутую ткань. Он взял, нерешительно подошел к ней. Она смотрела на него с какой-то мольбой в глазах. Из уголков ее глаз побежали дорожки слез. Билли опустился на колени. Осторожно, будто боясь причинить ей боль, приподнял ее за плечи. Развернул ткань и стал укутывать ее. Она неотрывно смотрела на него. Он на нее. Потом юноша сказал девушке:

— Не плачь. Теперь все будет хорошо. — И обняв, прижал ее к своей груди. Она обхватила его и заплакала.