Все эти болваны на улице не сказали ни слова, когда увидели, что мы уходим… Они не успели и рта открыть! Мы пошли у них прямо перед носом… Они валялись во всех канавах… Итак, мы вышли на дорогу… Нельзя сказать, чтобы мы шли бодро… Мы едва тащились… Бродяга не отставал от нас. Он скакал то там, то тут… Этого кюре очень интересовал наш маршрут… «Увидим ли мы Шарлемань?..» — то и дело спрашивал он. Он не понимал того, что ему отвечали!.. Но он не хотел расставаться с нами… Отвязаться от него было невозможно… Прогулка его веселила… Он ковылял впереди с собачонкой… Скакал по обочине… Дул в охотничий рожок… Догнав нас, он присоединился к группе… Он бежал, как зебра… Под звуки трубы мы дошли до первых домов… и вошли в Перзан… Жандарм повернул налево… его задание было выполнено… Дальше мы должны были выпутываться сами… Он больше не нуждался в нашей компании… Ему было с нами не по пути… Мы пошли на вокзал… И тут же узнали расписание поездов… Тот, что отправлялся в Бовэ, уезжал черед десять минут!.. Через час был поезд на Париж… Ей надо было на другой перрон… Пришла пора прощаться… Мы ничего не сказали друг другу… Не давали никаких обещаний… Мы просто обнялись…

— А! Ну! Ты колешься, Фердинанд!.. — это она заметила мою бороду и пошутила!.. Она держалась молодцом. А в ее положении это заслуживало уважения… Она даже не знала, куда поедет… Я, впрочем, тоже. Так приходилось расплачиваться за все наши несчастья!.. Это был конец!.. Впрочем, это можно было предвидеть… Ничего не скажешь…

Кюре, оказавшись на вокзале, как будто немного испугался… Он забился в угол… и следил за мной глазами… Он смотрел только на меня… выпучив свои глаза… Люди вокруг недоумевали, кто это такие?.. Он со своим рожком… и в диковинных брюках… И я в костюме на веревочках… Они не осмеливались подойти поближе… Вдруг продавщица табачного киоска узнала нас… «Да это сумасшедшие из Блэм!» — сказала она… Началась всеобщая паника… К счастью… подошел поезд на Бовэ… Это всех отвлекло… Толстуха устремилась вместе со всеми… Она перелезла через параллельную колею… И застыла в дверях с собачонкой Дюдюля… Она помахала мне рукой!.. Я тоже помахал ей!.. Когда поезд тронулся… Ей стало невыносимо грустно. О! Какая гадость!.. Она вся скривилась, стоя в дверях… А потом… «Хрр!..» — вырвалось у нее из глотки… как у какого-то животного…

— Эрдинанд! Эрдинанд! — крикнула она еще раз… на весь вокзал… над толпой… и поезд скрылся в туннеле… Больше мы не виделись никогда… Никогда… Потом я узнал, что она умерла в Салониках. Я узнал это в Валь-де-Грас в 1916 году. Она отправилась туда санитаркой на борту судна и умерла от какой-то заразы, я думаю, что это был сыпной тиф…

Итак, мы остались вдвоем с каноником на перроне, с которого отправлялись поезда на Париж. Он не мог понять, почему мы здесь… Но, к счастью, он больше не играл на своем рожке!.. Он боялся, что я брошу его по дороге… Как только подошел поезд, он заскочил в него вслед за мной… Он меня преследовал до самого Парижа… Я оторвался от него ненадолго при выходе из вокзала… Я заскочил в другую дверь… Но он сразу же догнал меня, собака!.. Окончательно я оторвался от него на улице Лафайетт… напротив аптеки… Я воспользовался сильным уличным движением… и запрыгнул на ходу в трамвай… Я вышел из него не сразу… На бульваре Мажента… Мне хотелось немного побродить в одиночестве… Подумать о своем будущем…

Я был очень странно одет… особенно для города… Люди с любопытством пялились на меня… Как раз в это время все выходили из магазинов и контор… Было около семи часов… Мой укороченный реглан шокировал их… Я уселся под дверью… Самым необычным было мое пальто… а также просторные штаны, делавшие меня уродом! У меня не было возможности переодеться. Рубашки у меня не было! А брюки держались только благодаря животу!.. Шапки у меня тоже не было… А была маленькая кожаная кепочка Дюдюля… В деревне я надевал ее, здесь это было невозможно… Я выбросил ее прямо там, за дверью… Вокруг было слишком много прохожих… и я не рискнул показаться на тротуаре в таком фантастическом наряде… Нужно было подождать, пока народ немного рассеется… Я смотрел на людей, идущих по улице… Больше всего меня поразили недавно появившиеся автобусы… без империалов… и новые машины-такси… Их было больше, чем фиакров, и они производили ужасный шум… Я уже отвык от сильного уличного движения… и оно меня оглушало… Меня даже стало подташнивать… Я купил себе рогалик и шоколадку… Пора было идти… Я засунул их в карман… Всегда, когда возвращаешься из деревни, городской воздух кажется тяжелым… Не хватает свежего ветра… Я думал, стоит ли мне возвращаться прямо в Пассаж?.. А если за мной придут легавые?.. Те… от шепелявого…

Поднявшись по бульвару Мажента, я снова оказался на улице Лафайетт, мне оставалось теперь лишь спуститься, это не так уж далеко, улица Ришелье, потом Биржа… Нужно было идти вдоль фонарей… О! Дорогу-то я знал!.. Стоило повернуть направо, и я оказался бы в Шатле у продавца птиц… Набережная цветов, Одеон… Это по дороге к дяде… Найти койку на ночь было не так уж трудно… Это никуда не денется… Но как найти место?.. Вот что трудно!.. Где взять тряпки?.. Я уже начал думать об этом!.. И потом, куда мне обратиться?.. Я вышел из своего укрытия… Но вместо того, чтобы пойти по бульвару, свернул на маленькую улочку… И остановился около витрины. Я заметил крутое яйцо… очень аппетитное… и сказал себе: «Я его куплю!» Я пересчитал свои су… У меня еще оставалось семь пятифранковых монет, это при том, что я оплатил дорогу еще и кюре… Я очистил яйцо на прилавке и начал его есть… Но почти сразу же выплюнул его… Я ничего не мог проглотить!.. Черт побери!.. Все застревало в горле… Наверное, я заболел… Морская болезнь… Я снова вышел на улицу… перед глазами все качалось… Тротуар… газовые фонари… лавки… И я сам, конечно, шел, тоже шатаясь… Я заметил полицейского… поспешно… свернул в сторону… и скрылся в парадном… Мне совсем не хотелось двигаться… Я сел на половик… И почувствовал себя немного лучше!.. Я сказал себе: «Что с тобой, идиот?.. Ты совсем обленился? Или у тебя нет сил идти дальше?» Я по-прежнему чувствовал тошноту… Улица пугала меня… когда я смотрел на нее… по сторонам… справа… слева… Все фасады были закрыты, все было темно!.. Черт побери!.. Это было ужасно… еще хуже, чем в Блэм!.. Ничего не поделаешь… У меня кололо все тело… особенно в животе… и в голове! Я уже все выблевал… О! Я не мог больше сдвинуться с места… Я так и застрял у витрины… Со мной было все ясно!.. Это не шутки… Я буквально прирос к стенке… Я вспоминал, как надрывалась бедная мамуля, чтобы мы не сдохли!.. В общем, в это трудно было поверить… Но черт побери!.. Теперь я остался совсем один!.. Она исчезла, Онорина!.. Черт побери!.. Все-таки она была добрая баба!.. И очень храбрая… Она нас надежно защищала… Мы все были обыкновенными шутами!.. Я был уверен, что больше ее никогда не увижу… Никогда!.. Вдруг мне стало ужасно тоскливо!.. Плохо!.. Я опять почувствовал тошноту… Я нашел подходящее место… И меня вырвало в канаву… Прохожие смотрели на меня… Мне нужно было трогаться… Я должен был идти.

Я остановился в конце улицы Сен-Дени… И не мог идти дальше… Я обнаружил закоулок, где меня было совсем не видно… Когда я садился, мне становилось лучше… во время ходьбы меня тошнило… Когда у меня начинала кружиться голова, я смотрел вверх… Мне становилось немного лучше, когда я поднимал голову… небо было очень ясным… Я думаю, я еще никогда его так отчетливо не видел… Этим вечером меня вдруг поразило то… что я узнавал все звезды… В общем, почти все… Я знал их названия!.. Этот болтун достаточно надоедал мне со своими траекториями орбит!.. Странно, но сам того не желая, я их запомнил… Каниопа и Андромеда… они все были там, на улице Сен-Дени… Над противоположной крышей… Немного направо был Возничий, он мигал почти рядом с Весами… Я узнавал их всех… Можно было ошибиться со Змееносцем… это уже было сложнее… Если бы не астероид, его можно было принять за Меркурий!.. Это замечательное занятие… А вот Водолей и Волосы путают почти всегда… Пегаса тоже можно не узнать! Но в этот вечер ошибки не было!.. Это точно был Пегас! И слепой разглядел бы его… Даже Большая туманность Ориона была видна абсолютно четко… между треугольником и Ариадной… Все правильно… Единственный, исключительный шанс!.. В Блэм мы видели Орион только раз за весь год!.. А искали его каждый вечер!.. Этот маньяк увеличительного стекла был бы счастлив наблюдать все так четко… Он всегда был недоволен… Он издал руководство по «Ориентирам астероидов» и даже целую главу о Туманности Антиопы… Я никак не ожидал увидеть ее в Париже… где небо всегда подернуто какой-то грязной дымкой… Я помню, как ликовал Куртиаль в подобных случаях!.. Как он бормотал, сидя рядом со мной на скамейке…