Миссис Бейтс взяла у него чашку и налила еще.

– Не удивлюсь, ежели она тревожилась о дедушке, что, кажись, вам и в голову не приходит, мистер Кон, а еще, скажу я вам, стыд и срам, как вы только додумались, звать ее работать по такой жаре, когда у вас на полях и без того полным-полно работников, и вот вам вся правда и никакой лжи!

– Ну, – по губам Кона скользнула улыбка, – сомневаюсь, чтобы мы сегодня увидели Билла Фенвика, так что если ты сможешь иногда подменять кого-нибудь на тракторе, будет неплохо. Помяни мои слова, погода вот-вот испортится. Еще до сумерек загремит.

– Я посмотрю. А ты сам будешь там весь день?

– Да, уйду сразу после завтрака. А что?

– Я же тебе вчера говорила. Нам надо поговорить.

– Да, помню. Ладно, может, ближе к вечеру.

– Мне бы хотелось пораньше. Хорошо, я в любом случае, наверное, загляну на поле после того, как вы пообедаете.

– Ага, давай, – беззаботно согласился Кон, опуская чашку. – Буду ждать.

Я отправилась к себе переодеться.

Если бы Кон не успел уже натянуть рабочую одежду, он бы непременно учуял от меня запах лошади. На серых брюках виднелись гнедые волоски, да и на рубашке тоже – там, где Роуэн потерся об меня мордой.

Я приняла душ, надела юбку и свежую блузку – и сразу почувствовала себя гораздо лучше.

Во время завтрака у меня кусок не лез в рот, но обращать внимание на этот факт было некому. Кон еще не пришел, дедушка не поднялся, миссис Бейтс хлопотала где-то по хозяйству, а Лиза за завтраком вообще не отличалась разговорчивостью.

Жюли завтракала в постели – по моему настоянию и более ради того, чтобы удержать ее подальше от Кона, чем по иным причинам. Девушка, казалось, полностью оправилась от переживаний минувшего вечера и приняла мою директиву насчет завтрака просто потому, как она сказала, что ей вовсе не хотелось увидеться с Коном так быстро, а уж тем более раньше, чем с Дональдом.

Дональд позвонил в половине девятого утра справиться о вчерашних прогульщиках. Я рассказала ему ровно столько, чтобы он не волновался: что машина Билла Фенвика угодила в аварию, но Жюли не пострадала и жаждет с ним сегодня увидеться. Если, добавила я, вспомнив о лондонском коллеге, он, конечно, сможет освободиться…

– Мфм, – отозвался Дональд задумчиво. – Буду у вас через полчаса.

– Дональд! Одну минуту! Она еще не встала!

– Через полчаса, – повторил Дональд и повесил трубку.

Я предупредила Жюли, которая сей же миг взлетела с кровати с пронзительным визгом и воплем: «Что мне надеть?», каковой полностью убедил меня и в самочувствии девушки, и в ее чувствах.

Приезд Дональда я проглядела, но полчаса спустя, завидев во дворе его машину, пошла сказать, что Жюли скоро выйдет. Однако в машине археолога не оказалось, поблизости тоже. Повинуясь наитию, я скользнула в стойло Блонди – и впрямь обнаружила там Дональда. Она наклонился над яслями, ласково поглаживая пальцем клубок теплого меха, в то время как Томми, безмятежно сидя наверху перегородки (по крайней мере полдюйма шириной), хладнокровно наблюдал за ним в промежутках между вылизыванием задней лапы.

Услышав мои шаги, Дональд выпрямился.

– С ней правда все в порядке?

Приветствие вышло довольно-таки бесцеремонным и, я надеялась, являлось признаком душевного состояния нашего гостя. Во всяком случае, никаких иных внешних примет глубокого чувства этот истый сын Шотландии не проявлял.

– Абсолютно. Будет здесь через минуту-другую.

Я чуть подробнее рассказала Дональду про вчерашнее происшествие, но не упомянула ни Кона, ни (само собой) того, что случилось потом. Если Жюли предпочтет рассказать все своему милому – дело ее, но я надеялась, она воздержится. Уж очень хотелось обойтись без новых неприятностей хотя бы до тех пор, пока я таки не сумею поговорить с Коном, что, собственно, следовало сделать уже давным-давно – а тогда, уверяла себя я, все разъяснится само собой.

Суровая правда жизни состояла в том, что Жюли появилась не через одну минуту, а через шесть. Потрясения минувшей ночи никоим образом не отразились на ее внешности. В прежней голубой юбке и белой блузке девушка выглядела спокойной и безукоризненной, как будто не она тридцать шесть минут назад с воплем влетела в ванную комнату.

Дональда она приветствовала с невозмутимостью, весьма походившей на сдержанность, а когда я направилась было к выходу, удержала меня быстрым умоляющим взглядом, наполнившим меня дурными предчувствиями. И поведение Дональда предчувствия эти отнюдь не рассеяло: он, по своему обыкновению, погрузился в молчание и даже (раздраженно отметила я) потянулся в карман за трубкой.

– Не стоит курить в конюшне, Дональд, – поспешно предупредила я. – Если вы собираетесь вдвоем куда-то уезжать…

– Ой! – вдруг заверещала Жюли. – Это Томмины котятки? Какая прелесть!

Она с нежным воркованием склонилась над копошащимся клубком в яслях, явно собираясь задержаться здесь еще на какое-то время.

– Вы только поглядите на эти тонюсенькие коготочки! Два черненьких, – восторженно восклицала она, – три черно-беленьких и два рыженьких… ну не чудо ли?

– Строго-то говоря, – заметила я не без ехидства, – тут постарался рыжий разбойник из Уэст-лоджа.

Жюли выудила из мехового клубка рыженького малыша и прижалась к нему щекой, качая в ладонях.

– А сколько им? Ой, до чего хотелось бы взять себе одного! Но они еще слишком крохотные, таких брать нельзя, правда? В шесть недель, когда начнут лакать, да? Ой, ну какие же лапочки! Аннабель, как ты думаешь, может, один из рыжиков – мальчик?

– Оба мальчики, – вставил Дональд.

– Откуда ты… то есть они ведь еще слишком крохотные, чтобы понять, разве нет?

– Я бы сказал, – поправился осмотрительный Дональд, – что вероятность того, что оба рыжих котенка мужского пола, примерно девяносто девять и девять десятых процента. Возможно, больше. Рыжий цвет – сцепленная с полом характеристика.

Да, с горечью подумала я, видно, сегодня нам не предстоит ничего более романтичного, чем обсуждение генетики. И хотя, надо признать, определенная связь таки прослеживалась, но к насущным вопросам тема эта нас не подводила. Я попыталась испепелить Дональда взглядом, но он не заметил. Он не отрывал глаз от Жюли, которая, все еще прижимаясь к котенку щекой, взирала на шотландца с почтительным изумлением.

– Ты хочешь сказать, рыженьких девочек просто не бывает?

– Нет. То есть да!

Нерешительность Дональда длилась лишь мгновение, да и это была не та нерешительность. Он стоял тут, неколебимый, как скала, с трубкой в руке – спокойный, уравновешенный и, безусловно, очень привлекательный. Мне хотелось как следует встряхнуть его.

– Ну разве не чудо? – благоговейно протянула Жюли. – Аннабель, а ты знала? Тогда я непременно возьму вот этого. О боже, у него коготочки как булавочки, и он хочет вскарабкаться по моей шее! Дональд, ты только взгляни, ну разве не прелесть?