— Обе теории кажутся мне одинаково непостижимыми и одинаково интересными.

— Их можно сопоставить с извечным парадоксом, над которым в свое время ломала голову София: либо Вселенная существовала всегда, либо она вдруг возникла из ничего…

— Ой!

Хильда схватилась за лоб.

— Что случилось?

— По-моему, меня укусил овод.

— Помяни мое слово, это Сократ пытается пробудить тебя от спячки…

София с Альберто сидели в красном спортивном автомобиле и слушали, как майор рассказывает Хильде о Вселенной.

— Ты обратила внимание, что мы поменялись ролями? — спросил через некоторое время Альберто.

— Кто с кем?

— Раньше они слушали нас, а мы не могли их видеть. Теперь мы слушаем их, а они не могут видеть нас.

— И еще одно отличие…

— Какое?

— Поначалу мы не знали о другом мире, в котором живут Хильда и майор. Теперь они не знают о нашей действительности.

— Сладкая месть.

— Но майор мог вмешиваться в наш мир…

— Наш мир был целиком в его руках.

— Я не оставляю надежды, что и мы сумеем вмешаться в их мир.

— Нет, ты все-таки неисправима. Неужели ты не помнишь кафе? Я видел, как ты билась с этой бутылкой кока-колы.

Некоторое время София сидела молчком, обводя глазами сад и краем уха слушая рассказ майора о «большом взрыве». Само это выражение подсказало ей одну мысль.

Она завозилась на сиденье.

— Что такое? — спросил Альберто.

— Ничего.

София открыла бардачок: там лежал разводной ключ. Она схватила ключ, выпрыгнула из машины и, подойдя к качелям, стала прямо против Хильды и ее отца. Сначала София попыталась поймать Хильдин взгляд, но это было бесполезно. Тогда она занесла ключ над головой и опустила его на лоб девочки.

— Ой! — вскрикнула Хильда.

София стукнула ключом и майора, однако тот даже не потер лоб.

— Что случилось? — спросил он.

— По-моему, меня укусил овод, — подняла на него взгляд Хильда.

— Помяни мое слово, это Сократ пытается пробудить тебя от спячки…

София опустилась на траву и попробовала толкнуть качели. Ни с места. Или ей все же удалось на какой-то миллиметр сдвинуть их?

— От земли веет холодом, — заметила Хильда.

— Да что ты, очень тепло.

— Нет, дело не в этом. Здесь кто-то есть.

— Здесь только мы и прохлада летней ночи.

— Нет, что-то чувствуется в воздухе.

— Что бы это могло быть?

— Ты помнишь тайный план Альберто?

— Мне ли не помнить?…

— Они сбежали с дня рождения. И как сквозь землю провалились.

— Но…

— Там сказано: «как сквозь землю провалились…»

— Чем-то нужно было закончить историю. И вообще я это все выдумал.

— До их исчезновения — да, но не то, что было дальше. Вдруг они здесь?…

— Ты думаешь?

— Не думаю, а чувствую, папа.

София кинулась обратно к машине.

— Впечатляет, — вынужден был признать Альберто, когда она забралась на место со своим ключом. — У этой девочки явно неординарные способности.

Майор одной рукой обнял Хильду.

— Ты слышишь, как изумительно плещется прибой?

— Да.

— Завтра надо будет спустить на воду яхту.

— А ты слышишь, какие странные вещи нашептывает ветер? Посмотри, как дрожат осиновые листья.

— У нас живая планета.

— Ты писал о чтении между строк.

— Да.

— Может быть, здесь, в саду, тоже что-то прячется «между строк».

— Природа полна загадок, это точно. А мы с тобой ведем речь о звездах на небе.

— Скоро появятся и водяные звездочки.

— Да, так ты в детстве называла светящийся планктон. И была отчасти права, потому что и планктон, и все прочие организмы составлены из элементов, некогда слившихся вместе в недрах одной звезды.

— И мы тоже?

— Да, мы тоже частицы звезды.

— Красиво звучит.

— Когда радиотелескопы ловят для нас свет галактик, удаленных на миллиарды световых лет, они создают картину Вселенной, какой она была в самом начале, сразу после «большого взрыва». Так что все, что мы видим на небе, — это космические ископаемые, существовавшие тысячи и миллионы лет тому назад. Астрологу остается только гадать по прошлому.

— Потому что звезды в созвездиях удалились друг от друга с тех пор, как их свет дошел до нас?

— Всего две тысячи лет назад созвездия имели совсем иной вид, чем сегодня.

— Я и не знала.

— В ясную ночь мы заглядываем на миллионы… даже на миллиарды лет назад. Мы как бы обращаем свой взгляд к дому.

— Пожалуйста, объясни.

— Начало и тебе, и мне было положено «большим взрывом», потому что вся материя Вселенной представляет собой органическое целое. В некоем доисторическом прошлом она собралась в комок такой плотности, что булавочная головка весила много миллиардов тонн. Из-за невероятной гравитации этот «праатом» взорвался, и что-то словно разбилось, разлетелось на куски. Когда мы поднимаем взгляд к небу, мы пытаемся найти дорогу назад, к самим себе.

— Странно.

— Все звезды и галактики в космическом пространстве состоят из одной материи. Что-то склеилось в звезду здесь, что-то там. Галактики могут быть разделены расстояниями в миллиарды световых лет, но все они имеют общее происхождение. Все звезды и планеты родом из одной семьи…

— Понимаю.

— Что это была за вселенская материя? Откуда она взялась? Что взорвалось тогда, миллиарды лет назад?

— Вот в чем главная загадка.

— И она задевает за живое нас всех, ибо мы созданы из того же вещества. Мы — искра огромного костра, зажженного миллиарды лет назад.

— Тоже очень красиво сказано.

— Но давай не будем преувеличивать значения больших чисел. Достаточно взять в руку камень. Вселенная была бы столь же непостижимой, если бы состояла из одного-единственного булыжника размером с апельсин. И тогда стоял бы не менее проклятый вопрос: откуда взялся этот камень?