не так-то просто. – Продавец насекомых самоуверенно сощурился и облизнул губы. – А если вы думаете, что способны на это, – начинайте.

– Может, он и прав. – Женщина открыла вторую банку.

– Когда мне нужно занять денег, такое навыдумываю… – Зазывала как бы нехотя открыл третью банку.

Притворно откашлявшись, продавец насекомых продолжал:

– Капитан, не включите магнитофон? Это может показаться странным, но, когда на человека нацелен микрофон, ему почему-то становится труднее врать. Кроме того, запись послужит потом вещественным доказательством. Разумеется, Капитан от этой процедуры освобождается. Ведь сама заброшенная каменоломня и есть его уязвимое место. Очередность установим жеребьевкой, разыграем на пальцах, согласны?

Никто не возражал. В первый раз победила женщина, во второй – зазывала.

– Ну что ж, включайте магнитофон. – Продавец насекомых начал свое признание. – Главное, что привело меня в силы самообороны, – это форма и оружие, к которым я всегда испытывал слабость. Но разочарование наступило очень скоро. Я с детсада был не приспособлен к коллективным действиям и надеялся с помощью мундира избавиться от этого своего природного недостатка. Но мои надежды оказались слишком наивными, уж лучше было бы мне постричься в монахи. Я свалял дурака: стал красть казенное оружие и продавать его. А посредником был… Ну это он нам сейчас сам расскажет.

Продавец насекомых исподлобья взглянул на зазывалу. Тот прикрыл рукой микрофон.

– Это против правил. – Язык у него заплетался, хотя по лицу не было видно, что он пьян. – Каждый сам должен рассказать о своем «хвосте». К тому же дело это давнее.

– Хорошо, пусть давнее. Уберите руку. Он получил от меня три пистолета – это точно. На четвертом я завалился. У нас устроили выставку лучших в мире образцов оружия, там был выставлен бельгийский пистолет «М. W. Bon», вы должны знать о нем – это необычное оружие: по мощности не уступит пулемету, а размером с револьвер. Единственный недостаток – непомерная цена. Мог ли я безучастно пройти мимо? Я обладал обширными познаниями в области оружия, и мне удалось получить специальный пропуск якобы для изучения экспонатов. Там было выставлено около тысячи образцов. У входа установили компьютерное устройство, и контроль осуществлялся весьма деликатно. Посетитель вкладывал пропуск в компьютер, и тот помечал имя и вес. При выходе пропуск вкладывался снова, и, если разница в весе была более трехсот граммов, дверь тут же захлопывалась и раздавался звонок. Что, вы думаете, я предпринял?

– Решил выносить по частям – в разобранном виде, – высказала более чем очевидное мнение женщина.

– Так я и поступил. Вынул из пистолета все мелкие детали. Но что было делать с корпусом – он один весил восемьсот граммов.

– Все понятно. – Это была моя любимая тема. И я мог ответить гораздо лучше, чем женщина. – Нужно было принести что-либо весом в пятьсот граммов и оставить вместо корпуса.

– Свеженькая мысль, – презрительно бросил он. – Там не такие простаки служили в охране. Уходя, нужно было включить сигнал, указывающий на окончание работы. Если после того, как отойдешь от стола на метр, там оставался какой-то посторонний предмет, загоралась красная лампочка. Можно было бы использовать стоящий неподалеку бачок для мусора, но стоило бросить в него вещь, весившую более пятидесяти граммов, как раздавался сигнал тревоги.

– Ловко… – Зазывала с насмешливым видом водил пальцем по колену, рисуя квадраты.

– Не задирайся. – Женщина сбросила туфли без задников, похожие на сандалии, и уселась, скрестив ноги.

– Во всей этой системе было лишь одно слабое место. – Продавец насекомых покивал головой и горделиво вытянул губы. – Какое бы вы думали? Фонтанчик для питья. Осуществлялся строжайший контроль за входом и выходом, но зато существовал фонтанчик для питья. Около него меня и озарила мысль… Открыть секрет?.. Я налил в полиэтиленовый пакет шестьсот кубических сантиметров воды и пронес с собой.

Молчание. Нужно было время, чтобы понять и оценить идею.

– Но вы же сказали, что в конце концов ваша затея окончилась провалом, – тихо произнесла женщина.

– Почему провалом? Все было проделано самым лучшим образом.

– И за это вас выгнали?

– Нет, никто ничего не заметил. Украденный пистолет я спрятал в казарме в подушку и был сам не свой от радости, что так ловко провернул дельце. Идиот, знал ведь, что есть прибор для обнаружения металла. Затеяли проверку в казарме… Ну я и попался. Так всегда – стащить легче, чем спрятать.

– Ваш «хвост» липовый, вроде как у ящерицы. – Зазывала удобно примостился на подлокотнике дивана и допил остатки пива. – За это вас выгнали из сил самообороны, значит теперь за вами уже никакой вины нет.

– Не болтайте зря, на меня до сих пор объявлен розыск. Просто я смылся, и меня не смогли упечь в тюрьму. Ну хватит, теперь ваша очередь. Только не забудьте – говорить одну правду.

Зазывала взглянул на меня, на продавца насекомых и надолго замолчал. Потом, шмыгнув носом, посмотрел на женщину. Наконец, махнув рукой – ничего, мол, не поделаешь, – полез в задний карман брюк и достал пачку карточек.

– Вот, смотрите. Эти карточки все равно что живые деньги. Выдают их кредитные конторы, я открыл счета в двадцати шести из них. А всего таких контор больше тридцати, их общий капитал составляет семьдесят миллионов иен. Я когда-то сам занимался таким бизнесом и знаю, как втереться в доверие и получить карточку. Теперь почти во всех конторах висят мои фотографии.

– Потому-то вы и прибегли к маскировке? – Одно из моих подозрений растаяло, и я вздохнул с облегчением.

– Кажется, есть шпики, которые охотятся специально за мной, обещано немалое вознаграждение… Так, во всяком случае, говорят. Я рассказал все. Выключайте магнитофон.

– Да, неплохо. У вас есть все основания стать членом экипажа. – Продавец насекомых нажал на кнопку «пауза». – Капитан, возьмите у него карточки в качестве вещественного доказательства.

– Так не пойдет. – Зазывала проделал пальцами немыслимые манипуляции, и в один миг пачка карточек таинственно исчезла из-под самых моих рук. – Магнитофонной записи, я думаю, вполне достаточно.

– Ладно, так и быть. Перейдем к следующему? – Продавец насекомых сцепил руки и взглянул на женщину.

– Не хочу, не буду ничего рассказывать. – Лицо ее буквально окаменело, словно его накрахмалили.

– Почему?

– Стыдно.

– Раз стыдно, значит есть что дать в залог. Ну-ну, не ломайся.

Я неожиданно начал пьянеть. Во мне боролись два чувства – протест и надежда, я был не в силах взглянуть женщине в глаза. В висках стучало так, будто у самого уха работал насос.

– Не в том смысле. Мне стыдно потому, что нечего рассказывать.

– Прекрасно, освободим ее от этой обязанности, – пришел на помощь зазывала. Может быть, у них общая тайна, в