– Вот и хорошо, что я оттуда уехала. Все только к лучшему, не правда ли? Иначе мы все только усложнили бы себе жизнь.

– Жизнь всегда сложна, особенно если мы ведем речь о каких-то значимых вещах. Но если снова вернуться к тебе, то повторяю еще раз: ты не можешь и далее оставаться здесь одна. Не хочешь возвращаться в Шотландию? Как знаешь. А что насчет Атлантиса? Ма будет счастлива увидеться с тобой, да и больницы в Женеве из лучших в мире. Что скажешь?

– Я просто не понимаю, что мешает мне остаться здесь?

– Тигги, ты начинаешь вести себя как капризный ребенок, – вздохнула Алли. – Это хорошо, что ты доверяешь Ангелине. И я высоко ценю это. Но поверь мне, если случится внезапный сердечный приступ, даже она не сможет спасти тебя. А просить Марселлу присматривать за тобой тоже будет не совсем правильно. Да, наш отель – чудесное место, но, поскольку тебе нужен постоянный отдых, согласись, лежать целыми днями в темноте – не самое приятное занятие. Наверняка это подействует угнетающе. Так почему бы не отправиться в Женеву? Позволь наконец Ма излить на тебя все свои нереализованные материнские чувства.

Я взглянула на Алли, еще раз подумала над тем, что она только что сказала, потом подавила тяжелый вздох.

– Ладно! Но учти, я делаю это только ради тебя, Алли.

– Мне без разницы, Тигги, для кого ты это делаешь. Главное – чтобы с тобой все было в порядке.

– Ах, Алли… – Я почувствовала, как глаза мои сами собой наполнились слезами.

– Ну, что случилось? – Алли протянула через стол руку.

– Просто… Просто в детстве я так часто болела, и провела столько времени, наблюдая в окно своей комнаты в Атлантисе за тем, как идет жизнь, и думала, что все это в прошлом, что такое со мной больше никогда не повторится… Ведь у меня было столько планов, столько всяких идей… Но все они требуют того, чтобы я была абсолютно здорова. А если эту штуковину, – я приложила руку к сердцу, – не удастся привести в норму, тогда «прости-прощай» все мои планы и идеи. А ведь мне всего лишь двадцать шесть лет. Господи, неужели мне суждено стать инвалидом уже в таком молодом возрасте?

– Будем надеяться, что никакая инвалидность тебе не грозит в обозримом будущем. А что же до всех твоих планов, то думаю, что ради укрепления собственного здоровья можно и пожертвовать парой-тройкой недель, а потом уже приступить к их реализации с новыми силами. К тому же у тебя будет достаточно времени для того, чтобы поразмыслить над тем, хочешь ты все же вернуться в Шотландию или нет.

– Я не собираюсь возвращаться в Шотландию, Алли. Я не могу.

– Хорошо, – вздохнула она и сделала официанту знак, чтобы тот принес счет. – Но хоть какой-то план наших дальнейших действий мы с тобой все же обсудили. Сейчас отправляемся в билетные кассы, чтобы зарезервировать тебе билет до Женевы. А потом наведаемся в главный кафедральный собор Гранады. Там ведь покоится прах моей самой любимой героини всех времен и народов – испанской королевы Изабеллы Первой.

– Ее там похоронили?

– Да, рядом с ее любимым мужем Фердинандом. Ну, что? В путь?

– В путь.

* * *

Дежурная в турагентстве сосредоточенно проверила базу данных по своему компьютеру.

– Добираться до Женевы из Гранады будет совсем непросто, сеньорита.

– Как долго? – спросила я у нее.

– По меньшей мере, часов двенадцать или даже больше, в зависимости от того, сколько времени вы потратите на пересадку из Барселоны или из Мадрида.

– Вот как? Я даже не представляла себе…

– Нет, Тигги! – решительно вмешалась в наш разговор Алли. – Ты сейчас не в том состоянии, чтобы отправляться в такой длительный перелет.

– Но ты же сама прилетела сюда из Лондона! И это на восьмом месяце беременности! – возразила я сестре.

– Это совсем другое, Тигги! Беременность – это не болезнь, тем более когда мы ведем речь о сердечных недомоганиях, – тут же напомнила мне Алли. – Первым делом я позвоню Ма. Жди меня здесь! – С этими словами Алли в своей решительной манере вышла из билетных касс, попутно достав из сумочки свой мобильник.

Я бросила виноватый взгляд на сотрудницу турагентства и принялась листать рекламные проспекты, разложенные на стойке, чтобы таким образом скрыть свое смущение, а заодно и скоротать время в ожидании сестры.

Алли вернулась минут через пять, сияя улыбкой.

– Ма пообещала незамедлительно связаться с Георгом Гофманом, чтобы тот организовал частный самолет, который мог бы доставить тебя в Женеву уже завтра к вечеру. Подробности она сообщит мне эсэмэской чуть позже.

– Что за бред, Алли! В этом нет никакой необходимости, не говоря уже о том, что у меня попросту нет денег, чтобы заплатить за такую услугу. И близко нет ничего подобного!

– Но Ма категорически настаивает именно на таком варианте. Она хочет заполучить тебя под свое крыло как можно скорее. А что же касается стоимости… Пожалуйста, не забывай, что мы являемся дочерьми очень богатого человека, который все свое состояние оставил нам. Изредка это наследство действительно приходится кстати, особенно когда речь идет о жизни и смерти, – добавила она грустно. – И на этом все, пожалуйста! Больше не хочу слышать от тебя никаких возражений на эту тему. Идем же в кафедральный собор.

В Королевской часовне было темно и прохладно. Я принялась рассматривать высокие готические своды. «Интересно, – подумала я, – жила ли здесь моя семья во времена королевы Изабеллы?» Алли взяла меня за руку и подвела к скульптурам из белого мрамора, запечатлевшим образы Изабеллы и Фердинанда, их лица выражали покой и умиротворение. Я повернулась к Алли, ожидая увидеть ее, сосредоточенно разглядывающей лик королевы и преисполненной особого душевного трепета и восторга, но сестра уже направлялась по проходу к лестнице, ведущей вниз. Я торопливо догнала ее, и мы вместе спустились в усыпальницу, помещение с низким потолком, расположенное прямо под собором. Здесь было еще прохладнее, от стен тут же повеяло сыростью. Прямо перед нами расположилось множество свинцовых гробов, каждый под колпаком из толстого защитного стекла.

– Вот здесь она покоится, рядом с Фердинандом на веки вечные, – прошептала Алли, обращаясь ко мне. – А рядом с ними лежит ее дочь Иоанна Безумная, тоже вместе со своим мужем. Здесь же упокоился и маленький внук Изабеллы… Он умер на ее руках, когда ему было всего лишь два годика.

Я слегка пожала руку Алли.

– Расскажи мне о ней. Коль скоро выяснилось, что у меня испанские корни, должна же я знать хоть что-то об истории своей родины.

– Помню, я увидела портрет королевы Изабеллы в школьном учебнике по истории и решила, что чем-то похожа на нее. Я стала читать книги, описывающие ее жизнь, и очень скоро увлеклась этой личностью уже по-настоящему. По сути, она была одной из первых феминисток в мировой истории – участвовала в сражениях наравне со своим мужем, и это притом что у нее было пятеро детей. В годы ее правления на Испанию буквально пролился золотой дождь. Если бы не Изабелла, Христофор Колумб никогда бы не смог совершить своего путешествия и открыть Новый Свет. Но когда он привез с собой рабов из числа аборигенов, она приказала немедленно освободить их. Она, кстати, основала и испанскую инквизицию, но это уже другая история. А сейчас, – Алли слегка поморщилась и схватилась рукой за свой живот, – думаю, нам следует поскорее вернуться к себе в отель, чтобы я могла прилечь. Прости, но что-то я сегодня совсем расклеилась. Наверное, избыток впечатлений плюс поздняя беременность, как ни верти.