Большинство подводных лодок действовало против перевозок, осуществляемых в Севастополь. Кроме того, они высаживали разведывательные и диверсионные группы в Крым (в 1942–1944 гг.), в Болгарию (в 1942 г.) в Румынию (в 1944 г.)[683]. Заслуживают упоминания действия подводных лодок против слабого гарнизона румынского острова Змеиный, которые всякий раз заканчивались выводом из строя этого важного поста наблюдения[684]. В 1942 г. русские потеряли по меньшей мере 10 подводных лодок[685]. Несколько подводных лодок имели повреждения, однако необходимого полноценного ремонта они не получили. На протяжении этого года в море одновременно действовали до 8–9 подводных лодок, а в период от апреля до декабря было замечено до 25 атак.

Слабое охранение конвоев, недостаточный количественный и качественный состав соединений противолодочной обороны (наличие только двух кораблей с гидролокаторами, недостаточное количество самолетов ПЛО) создавали условия, при которых русские подводные лодки могли всплывать ночью и производить зарядку аккумуляторных батарей. По этим же обстоятельствам они практически без всяких помех осуществляли переходы в районы боевых действий и возвращались в базы. В связи с этим немецкое командование с 1943 г. усилило противолодочную оборону некоторым числом охотников, перестроенных из военных транспортов KT и кораблями KFK. Это позволило активизировать борьбу с подводными лодками, причем за 1943 г. 5 подводных лодок было уничтожено и несколько повреждено. Если к началу 1943 г. русские имели еще порядка 30 подводных лодок в строю, то к концу этого года их число уменьшилось до 19, а в море одновременно действовало 6–8 подводных лодок. Тем не менее за 1943 год наблюдалось 82 атаки подводных лодок, которые потопили 4 БДБ, лихтер, 5 нейтральных турецких и, по крайней мере, 6 судов стран «оси» (в 1943 году в среднем за месяц на коммуникациях проходило по 160 судов стран «оси» общим тоннажем 110 000 брт. — Прим. авт.). Особенно часто подводные лодки атаковали конвои, состоявшие из малых кораблей и идущие у Крымского побережья, в том числе и быстроходные десантные баржи с мелкой осадкой. 1944 г. принес неожиданное снижение боевой деятельности подводных лодок. В январе действовали в западной части моря 2 или 3 подводные лодки. В апреле, однако, одновременно действовало до 9 подводных лодок. По немецким данным, из 23 подводных лодок, которыми располагали русские в феврале, 16 можно было использовать для действий в море. (3 больших, 5 средних и 8 малых подводных лодок. — Прим. авт.) В период январь — май наблюдалось 25 атак подводных лодок, в результате которых был поврежден только один танкер. За 1944 г., по меньшей мере, было утоплено три подводные лодки. С мая число одновременно действующих в море подводных лодок уменьшилось до 2–3, которые потопили 2 турецких каботажных суда и сильно повредили турецкий эскадренный миноносец. Несмотря на значительно лучшую подготовку и небольшие потери в подводных лодках, их успехи резко снизились, что частично объяснялось прекращением перевозок через турецкие проливы летом 1944 г., а также усилением противолодочной обороны[686]. Однако это ни в коей мере не объясняет их почти тотальную неудачу в ходе действий во время эвакуации из Севастополя.

Советская информация об успехах подводных лодок на Черном море в значительно меньшей степени, чем на других театрах, преувеличивала их действительные успехи. В первые месяцы войны подводные лодки действовали в строго определенных ограниченных секторах, позднее подводным лодкам было разрешено перейти к свободному поиску. В последние месяцы войны подводные лодки действовали совместно по две и даже по три, поддерживая связь друг с другом. 82 % всех атак подводных лодок приходилось на конвои и 18 % на одиночно идущие транспорты. По немецким данным, в 1942 г. успешность атак советских подводных лодок составляла 20 %, в 1943 г. она снизилась до 12 % и до 4 % в 1944 г., при этом «успехи» против нейтральных турецких кораблей в расчет не принимались.

Большинство торпедных атак приходилось на светлое время суток. Артиллерию подводные лодки использовали только против отдельных турецких судов. Большую часть своих атак советские подводные лодки проводили в мелководных районах, а их командиры проявили при этом смелость и умение. Немецкие охотники за подводными лодками имели, как правило, небольшое количество глубинных бомб, в связи с чем они лишались возможности длительное время преследовать подводные лодки, а последние не боялись нападать, хотя и без успеха, на корабли, которые ими ясно опознавались как противолодочные.

На Черном море в среднем за месяц отмечалось 6 торпедных атак и в лучшем случае потопление одного судна[687] (кроме того, по меньшей мере, 10 нейтральных турецких каботажных судов. Еще 7 были повреждены. — Прим. авт.). Если учесть, что пути движения кораблей стран «оси» были хорошо известны русским и подводным лодкам не приходилось предпринимать специальный поиск, то указанное количество атак можно считать крайне малым. Конвои ходили малым ходом, а в отдельных случаях они составлялись из буксируемых судов (барж), и, несмотря на это, русские подводные лодки в редких случаях преследовали такие конвои и атаковали по нескольку раз (также редко наблюдалась стрельба не одиночными торпедами, а залпом. — Прим. авт.).

Немцы считали, что русские s отдельных случаях не корректировали районы действий своих подводных лодок и не переносили эти действия, смотря по обстановке, на участки коммуникаций с наиболее интенсивным движением судов. В управлении силами флота у русских отсутствовала гибкость. Например, сосредоточение советских сил для противодействия отводу кораблей из Керченского пролива в 1943 г. или эвакуации из Крыма явно было недостаточным, их действия оказались в связи с этим неэффективными, соответствующих мер со стороны русских не принималось. Наряду с этим, видимо, плохо было организовано взаимодействие между подводными лодками, действовавшими в море, и разведывательной авиацией.

В 1943 г. советские подводные лодки поставили несколько минных заграждений на подходах к портам, занятым немецкими войсками, на которых, возможно, подорвалось несколько судов. Немцы эти заграждения вскоре обнаружили и вытралили.