своих же землях, но a la guerre comme a la guerre* (*фр., — на войне как на войне), а береженного и Бог бережет.

Увидев мой маневр, сотник тоже дал знак своим остановится и дальше поскакал один.

— Челом, вацьпан! Ты ли будешь атаман Антон?! — прокричал еще издали.

— Поклон и тебе, вацьпан… Я — Антон. А кто спрашивает?

— Чигиринского полка сотник Кураш. Послан к тебе гетманом Хмельницким.

— Что-то быстро… — недоверчиво покрутил я головой. — И дня не прошло, как гонца отправили. Ему бы только до Умани добраться. Да и то…

— Верно говоришь… Да только случилось так, что гетман аккурат из Умани на Сечь отправился. Вот гонца с письмом на полпути и перехватили. Да ты не сомневайся. Я с Хмелем не первый год казакую. Меня и родня его признает, и староста Масловский видел, когда мы их к нему на постой отвозили.

— Это меняет дело, — я подал знак продолжать движение. — Рад знакомству. Повод не самый приятный, но тем не менее.

— Благодарствую, атаман. Взаимно. Вот, прими в знак благодарности от гетмана небольшую награду.

Сотник отвязал от седла весьма увесистый кожаный мешочек.

— Ровно десять тысяч золотом. Гетман и больше отсыпал бы, да аккурат перед этим скарбничий с