По спине у Трэвиса побежали мурашки. Положа руку на сердце, он предпочел бы забыть и никогда не вспоминать обо всем, что связывалось с этим человеконенавистническим культом, но и отказаться было немыслимо.

— Идем, — сказал он.

Грейс уверенно вела его по запутанным лабиринтам крепостных коридоров, не удостаивая взглядом спешащих убраться с дороги слуг. Трэвис уже устал изумляться той легкости, с какой она ориентировалась в многочисленных поворотах и переходах. Всего месяц она в Кейлавере, а ведет себя так, будто здесь родилась!

Грейс внезапно остановилась. Трэвис с любопытством огляделся. Вокруг не было ни души. Должно быть, они находились в редко посещаемой части замка. Коридор заканчивался тупиком с единственным узеньким окошком, сквозь которое виднелся прямоугольник неяркого зимнего неба — точно такого же, как над горными пиками Колорадо. Только Колорадо осталось в прошлой жизни, и о возвращении туда нечего было и мечтать.

— Здесь, — сказала Грейс.

— Что здесь? — не понял Трэвис.

— Здесь я слышала звон колокольчиков.

Трэвис вздрогнул. Ему не нужно было объяснять, что это значит.

Грейс рассеянно заправила за ухо несколько выбившихся пепельных прядей и подошла к окну. Трэвис тоже выглянул наружу. За стеклом виднелись заснеженные поля, разгороженные невысокими, сложенными из камня барьерами. Поля простирались на несколько лиг, затем местность начинала круто понижаться. Трэвис уже знал, что там протекает река Темноструйная, через которую они проезжали, приближаясь к Кейлаверу. Сразу за речной долиной на много миль тянулись заболоченные, необрабатываемые земли, а еще дальше, уходя за горизонт, угрюмо темнела зеленая полоса Сумеречного леса.

Грейс обернулась.

— Дверь где-то рядом. Я точно помню, что прошла в ту ночь всего несколько шагов, прежде чем увидела того типа в черном.

Она задумалась на мгновение, свернула в левый проход, вернулась, прошла чуть дальше по коридору, опять повернула налево, удовлетворенно кивнула и ускорила шаг.

— Сюда, Трэвис! Я нашла!

Она стояла перед запертой дверью — первой по правой стороне узкого темного коридорчика.

— Ты уверена, что на нем был черный балахон? — уточнил Трэвис.

— С капюшоном, — добавила Грейс. — Поэтому я не разглядела его лица. Но он так меня испугался, что обронил вот это.

Она развязала кожаный кошелек на поясе, достала маленький сверток, развернула плотный шелк и продемонстрировала Трэвису миниатюрный ножичек с черной полированной рукояткой.

Тот внимательно осмотрел его, вернул Грейс и уставился на дверь. Неизвестный злоумышленник не успел довести дело до конца, но и незаконченный символ не вызывал сомнений в его принадлежности.

— Что скажешь? — первой нарушила затянувшуюся паузу Грейс. — Похоже на те знаки, что ты видел в Кастл-Сити и в Эридане по дороге сюда?

Трэвис безмолвно кивнул. Усилием воли он заставил себя поближе присмотреться к внушающему непреодолимое отвращение символу. Как оказалось, не зря: под стилизованным изображением воронова крыла виднелись еле заметные царапины в виде двух скрещенных линий, напоминающие букву «X». Очевидно, вспугнутый Грейс незнакомец только наметил их и собирался прорезать более отчетливо, если бы ему не помешали.

— Ты, кажется, говорил, что этот знак символизирует какой-то новый культ? — прозвучал за его спиной голос Грейс. Трэвис повернулся к ней.

— Да, это новый культ — культ Ворона. Насколько я понял, он тоже связан с мистериями, как культ Ватриса и другие. В Голте и Кейлаване мы ни разу не встречали приверженцев Ворона, хотя это еще не означает, что их здесь нет. А вот в Эридане они не таятся и открыто творят всякие мерзости. Да и в других доминионах постепенно набирают силу, если верить Мелии и Бельтану.

— Хотела бы я знать, что скрывается за этой дверью, — задумчиво пробормотала Грейс. Она потянулась к дверной ручке, но так и не коснулась ее. — Пожалуй, будет правильнее спросить сначала разрешения у лорда Олрейна, — сказала она, словно оправдываясь за свою нерешительность.

— А что ты ответишь, когда он спросит, кого ты там собираешься искать? — усмехнулся Трэвис. — Маленьких зеленых человечков с колокольчиками на шее?

Грейс закусила губу.

— Справедливо, — нехотя признала она.

Она вновь протянула руку и повернула ручку двери. Что-то щелкнуло в замке, и дверь открылась. Оба, не сговариваясь, быстро посмотрели по сторонам. Коридор по-прежнему был пуст. Они вместе переступили порог и огляделись.

В помещении было темно. Окон не было, и проникающий из коридора тусклый свет едва рассеивал мрак. Но глаза Трэвиса вскоре привыкли к полутьме, и он начал различать контуры собранных здесь предметов. Одни были округлыми и пузатыми, другие имели прямоугольные очертания, третьи вообще казались какой-то бесформенной массой.

— Кладовая, — разочарованно произнесла Грейс.

Трэвис мысленно обругал себя за несообразительность. Мог бы и раньше догадаться, что видит перед собой самые обыкновенные бочки, ящики, мешки и корзины.

— Ну и на кой черт тому типу понадобилось метить простую кладовку? — почесав бороду, произнес он в недоумении.

Грейс только плечами пожала в ответ.

Минут пять они потратили на обыск, но не нашли ничего подозрительного. В коробах и ящиках хранились тронутые плесенью льняные скатерти и салфетки, а в бочках, судя по запаху, — соленая рыба. В кладовой было необычно сыро — даже для Кейлавера, — и Трэвис легко обнаружил причину. Откуда-то сверху беспрерывно капало. Забравшись на бочку, он увидел почти под потолком отверстие в стене размерами приблизительно два на два фута. Оттуда ощутимо тянуло холодным сквозняком. Трэвис понял, что наткнулся на отвод вентиляционной шахты. В детстве к нему в руки случайно попала книга, в которой содержалось подробное описание средневековых архитектурных сооружений и даже приводились чертежи в разрезе. Тогда он мало что понял, но хорошо запомнил, что феодальные замки были насквозь пронизаны разветвленной системой вентиляционных шахт. Без них, говорилось в книге, влажность и плесень, особенно в сыром климате, в кратчайший срок сделали бы проживание в их стенах совершенно невозможным.

Закончив осмотр, Трэвис и Грейс вернулись в коридор и закрыли дверь в кладовую.

— Ничего интересного там вроде бы нет, — подытожил Трэвис результаты обыска.

Грейс скрестила на груди руки и с вызовом посмотрела на него.

— Все равно не поверю, что тот человек в черном вырезал на двери знак Ворона ради собственного удовольствия, — упрямо заявила она. — Наверняка у него имелась веская причина, которой мы, к сожалению, пока не знаем.

Трэвис не стал возражать. Доводы Грейс показались ему не лишенными смысла, хотя он не представлял, чем могут пригодиться культу Ворона кладовая или ее содержимое. В голове вдруг мелькнула интересная мысль.