— Но десятая планета? — упорствовал Орсон. — Куда она могла деться? Громадная, как…

— Они запороли проект пятой, — перебил Тайлер, — и одному только богу известно, что еще. Возможно, напортачили с Венерой. Венера не должна была быть такой, какая она есть; скорее всего, она планировалась как вторая Земля, быть может, с чуть более жарким климатом. А что в итоге? Сущее пекло! И с Марсом тоже все насмарку! Там зародилась жизнь, но у нее не было ни малейшего шанса развиться. А Юпитер? Этакая глыба…

— По-твоему, планеты существуют единственно для поддержания жизни?

— Не знаю. Надо бы порыться в спецификациях. Подумать только: из трех планет с условиями, годными для развития жизни, удалась лишь одна!

— Тогда, — заявил Орсон, — должна быть и десятая, та, которая даже и не планировалась.

— С такими мастерами можно ожидать чего угодно! — Тайлер в сердцах стукнул кулаком по столу, смахнул лист на пол и ткнул пальцем в следующий. — Вот, полюбуйтесь!

Чертеж, на который он указывал, изображал планету в разрезе, так сказать, ее поперечное сечение.

— Ядро, — произнес Тайлер, — атмосфера…

— Земля?

— Возможно. А может быть, Марс или Венера.

Лист покрывали непонятные символы.

— Вид какой-то не такой, — сказал я.

— Да, если говорить о Марсе или Венере. А как насчет Земли?

— Никак.

Тайлер продолжал копаться в чертежах. Он показал нам еще один.

— Атмосферный профиль, — проговорил я.

— Это общие спецификации, — буркнул Тайлер. — В других рулонах, верно, найдутся расчеты конкретно для каждой планеты.

Я попытался вообразить себе, как было дело. Строительная площадка посреди газопылевого облака, инженеры, тысячелетия напролет собиравшие звезды и планеты, творение системы, что должна просуществовать миллиарды лет…

Тайлер утверждает, что строители все перепутали. Может статься, он прав. Но вот с Венерой он, мне кажется, погорячился. Ее, вероятно, создавали по иным спецификациям. Может быть, она изначально мыслилась такой, какой является сейчас. Может быть, миллиард лет спустя, когда человечество исчезнет с лица Земли, что, как мне представляется, произойдет так или иначе, на Венере возникнет новая разумная жизнь.

Нет, с Венерой Тайлер ошибается, да и с другими планетами, пожалуй, тоже. Хотя — откуда нам знать?

Тайлер рассматривал чертеж за чертежом.

— Вы только подумайте! — кричал он. — Эти головотяпы…

Он шел домой по проселочной дороге. Посреди пыльной колеи зеленела трава, справа и слева тянулись низкие каменные стены изгородей. Стены, возведенные много лет назад, крошились от старости, но раны, нанесенные временем, скрывал дикий виноград и кустарник. Дальше, за оградой, насколько хватало глаз, простирались поля, где щипал траву холеный скот, из печных труб на крышах деревенских домов к небу вились струйки дыма. В траве распевали жаворонки, откуда-то из-под ограды выскочил кролик и бросился наутек по дороге.

На сей раз коридорный кибер превзошел сам себя, подумал Эндрю Харрисон. Хорошо бы, чтоб этот умиротворяющий пейзаж продержался подольше. Напрасные надежды. Вскоре его сменит что-нибудь другое. Как бывает всегда. Кибер словно торопится продемонстрировать все бесчисленные картины, хранящиеся в его памяти. Завтра, а может быть, всего несколько часов спустя проселочную дорогу сменит деревенская улица из далекого прошлого, или тропка в лесу, или бульвар старого Парижа, или даже фантастический пейзаж какой-нибудь далекой планеты. Харрисон жил здесь уже… Господи, сколько же лет? Да, больше пятидесяти. А до этого он еще тридцать лет прожил на одном из более низких уровней. И за все эти годы ни разу не видел, чтобы оформление коридора повторялось. Бывали очень похожие картины, но одинаковые — никогда.

Он шел не спеша, прогулочным шагом. До дома, должно быть, уже недалеко. А стоит переступить порог — и проселочная дорога исчезнет навсегда. Неплохо бы задержаться, присесть на выщербленную каменную ограду, послушать жаворонков, полюбоваться, как плывут по небу изменчивые облака… Но времени рассиживаться у Харрисона не было. Его ждали дела.

Впереди он увидел указатель, на котором значилось его имя. Харрисону оставалось идти ровно до этой таблички, потому что она отмечала место, где находится дверь в его жилище. Кто-нибудь из соседей, возвращаясь домой этой проселочной дорогой, увидел бы напротив своей квартиры другой знак, со своим именем. Но чужие указатели не может увидеть никто.

Харрисон замедлил шаг, чтобы хоть ненадолго оттянуть миг расставания с сельским пейзажем. Он брел нога за ногу, но в конце концов свернул на узкую и короткую тропку, отходившую от дороги напротив указателя.

Дверь перед ним распахнулась, и он переступил порог своего дома.

— Добрый день, сэр, — поприветствовал хозяина кибер Харли. — Надеюсь, прогулка вам понравилась? Ваш поход за табаком оказался удачным?

— Очень понравилась, Харли, спасибо.

— А теперь… — начал кибер.

— Нет, — твердо остановил его Харрисон. — Ничего не нужно. Никаких напитков, никаких бесед. Прекрати играть роль вышколенного слуги. Мне надо поработать.

— Но сэр…

— И никаких лыжных склонов, никаких ручьев с форелью, никаких пляжей — ничего. Просто оставь меня в покое.

— Как вам будет угодно, сэр, — обиженно отозвался кибер. — Я ничуть не потревожу вас.

— Как-нибудь в другой раз твои услуги придутся очень кстати и я буду благодарен тебе, — попытался утешить его Харрисон.

— Всегда к вашим услугам, сэр.

— Да, Харли… А где все?

— Вы запамятовали, сэр. Они отправились за город.

— Ах да. В самом деле, я забыл.

Харрисон прошел из прихожей в гостиную и в первый раз за много месяцев поразился, какие же тесные эти квартиры.

— Размер не имеет значения, — сказал Харли. — В пространстве нет нужды.

— Верно. Но даже если у человека и возникает нужда в пространстве или ему захочется простора, он его все равно не получит. И кстати, если ты не против, я бы попросил тебя не отслеживать мои мысли.

— Но я обязан читать ваши мысли, — чопорно возразил Харли. — Это входит в обязанности исправно работающей разумной кибернетической системы, а не исполнять свои обязанности я не могу. Ведь если я не буду читать ваши мысли, я не буду иметь возможность наилучшим образом нести свою службу.

— Ладно, тогда читай, — устало согласился Харрисон. — Но будь добр, держи свое мнение при себе. Я буду тебе очень благодарен, если в ближайшие несколько часов тебя не увижу и не услышу.

— Я бы заподозрил, что с вами происходит неладное, — заявил Харли, — но результаты сканирования вашего организма говорят, что все медицинские показатели в норме. Из чего я делаю вывод, что вы здоровы. Однако, должен признаться, я в замешательстве. Вы никогда не вели себя подобным образом. Вы отвергаете меня и мои услуги, и это вызывает у меня тревожные опасения.