— По-моему, Джимми торопится, — резко произнесла она.

Муж вытер свое красное лицо розовым платком и нехотя снова надавил на газ. Затем его грустные глаза засветились, как лампочки.

— Дети, не хотите мороженого? — радостно спросил он, зло взглянув на супругу.

Дети завопили от восторга.

— Вот! — Брайан начал разворачивать машину под яростные гудки встречных автомобилей. — Мы же не хотим разочаровывать детей, не так ли, дорогая?

Найл поблагодарил Брайана за то, что тот его подвез, и вышел. Лавируя между гудящими и уворачивающимися машинами и чуть не попав под трактор, выехавший с поля, он побрел в направлении усадьбы.

Ему просто жизненно необходимо было добраться дотуда прежде, чем Тэш уедет.

Макс остановился у зеркала, чтобы поправить свои пепельно-русые волосы.

— Ты готова?

Тэш молча кивнула. Она натянула свою пасторальную шляпу и поплелась за ним во двор.

— Если ты будешь прощаться со всеми, мы точно опоздаем, — рявкнул Макс через пять минут. — Мы скоро сюда снова приедем. Я обещаю. Вместе.

— Не раньше, чем в аду решат провести центральное отопление, — прошептала Тэш в ухо спаниелю.

Макс как-то странно на нее посмотрел, но не успел ничего сказать: водитель такси сам начал грузить их сумки. Действительно, пора закругляться.

За последние десять минут Тэш много плакала. Особенно когда подошел Антон, от которого разило лосьоном поеле бритья, с огромным букетом цветов, украденных из сада Жана и Валери.

— Я не позволю моему любимому ангелу уехать и не поцеловать меня на прощанье, — заявил он громогласно.

У Касс и Майкла руки были тесно сплетены.

— Было так приятно снова тебя увидеть, дорогая. — Тетя запечатлела поцелуй на щеке Тэш. — Ты очень милая девочка.

Когда Майкл сжал руку жены, вынул трубку и повторил то же самое утверждение, Тэш чуть не упала.

В дредах и с красным лицом к ней подошел Уилтшер, за ним маячил Маркус.

— Тэш, типа, пока! — пробормотал Уилтшер и застенчиво поцеловал ее в щеку.

Водитель такси покорно зажег сигарету и стал читать газету.

Пока Макс с энтузиазмом записывал адреса и телефонные номера и обменивался анекдотами со всеми, кто этого хотел, Тэш прощалась с сестрой, Беном и детьми. Лотти протянула ей рисунок, изображавший их с Максом. Тэш была большим цветастым пятном, покрытым бинтами, обозначенными штриховкой, с длинными руками, держащимися за красную лошадь. Макс выглядел маленькой серой кляксой в самом уголке, несущей спущенный футбольный мяч.

Тэш рассмеялась и смахнула слезу. Должно быть, Лотти обладает скрытыми психологическими способностями.

— Ты готова?

Рядом с ней вырос Макс. Тэш кивнула и вдруг горестно всхлипнула.

— Я еще не попрощалась с Рутером!

И она ушла искать пса.

— Боже!

Макс переглянулся с водителем такси, который кивнул на счетчик.

Тэш упала в машину и уселась на горячее сиденье. Сзади все было завалено мягкими игрушками. Из магнитолы неслось «Я всегда буду тебя любить». Она вытащила еще один платок.

Тэш яростно махала рукой в заднее стекло. Когда всё, кроме выступающих башенок усадьбы, наконец исчезло за стеной леса, Тэш вытащила письмо Хуго и начала разглядывать его сквозь слезы. Надо же, каким он оказался щедрым и великодушным, она была невыразимо тронута. Тэш ожидала, что он будет мстительным и злым. Вместо этого Хуго предложил позаботиться о транспортировке Сноба через Ла-Манш и организовать так, чтобы Рутер временно пожил у Мари-Клер. Письмо завершалось романтическим стихотворением, что уж на него совсем не похоже.

«Ах, Хуго, Хуго, — подумала Тэш. — Великолепный, внимательный Хуго, — подумала Тэш с рыданием. — Если бы я прочитала такое три недели назад, то заплакала бы от восторга».

— Можно взглянуть? — попросил Макс.

Но Тэш покачала головой.

Макс оставил попытки прочитать письмо через ее плечо и сердито отвернулся.

Он сразу догадался, что этот красавчик Бошомп был в нее по уши влюблен. Именно поэтому Макс первым делом сделал предложение. Его план, которым он так гордился, удался на славу. И вскоре, как надеялся Макс, удастся погасить все кредиты, оплатить долги и штрафы за превышение скорости, о которых он не рассказывал Тэш.

Хотя намного опаснее Хуго был Найл О'Шогнесси. Они с Тэш оба были такие чудаковатые, впечатлительные и нелепо романтичные. Они к тому же испытывали сильные чувства друг к другу — Макс быстро заметил, что Тэш становилась неловкой и молчаливой в его присутствии, а Найл не отрываясь смотрел на нее.

Макс понимал, как непрочно его влияние на Тэш; как легко она может выскользнуть из его пальцев, словно неудачно пойманный мяч. Это его сильно раздражало, но и заводило одновременно. Макс никогда так сильно не хотел Тэш. Именно поэтому он сейчас так торопился обратно в Лондон.

Выманив у Паскаля деньги на перелет и все-таки уговорив отца дать ему пару тысяч дукатов, Макс теперь чувствовал в себе достаточно сил, чтобы снова завоевать Тэщ. Он намеревался провести всю операцию в постели. Скоро Тэш забудет Найла, решил он. Когда она приедет в Лондон, магическая романтика этого дома и его непостижимых обитателей постепенно сотрется из ее памяти, и она вернется назад в свою теплую нишу, как щенок, свернувшийся в уютной корзине у камина после того, как поиграл впервые в жизни на снегу.

Сейчас они въезжали на узкую дорогу с односторонним движением, которая вела на шоссе. Макс помахал двум наездникам, проскакавшим мимо; Тэш была слишком погружена в свое письмо и не заметила этого. Макс снова посмотрел на письмо, но ее волосы полностью загораживали ему обзор, а значит, ему придется заглянуть в письмо позже.

Повернувшись обратно к окну, он заметил перепачканную фигуру, стоящую посредине дороги и размахивающую руками. Наверняка какой-нибудь ненормальный мужлан, у которого овца рожает в ближайшем овраге или что-нибудь вроде того. Макс сердито вздохнул.

Мгновением позже он выпрямился, так как понял, кто это был.

Он быстро взглянул на Тэш. Та все еще сидела, отвернувшись к двери и перечитывая письмо.

Водитель такси начал тормозить.

— Не надо, — прошипел Макс.

— Простите? — переспросил таксист.

Размахивающий руками мужчина приближался.

— Я сказал, не тормози, — повторил Макс. — Объезжай его.

— Но, месье, здесь нет места.

— А как насчет этого?

Макс помахал банкнотой в двести франков перед носом водителя.

— В чем дело?