— Если вы правы, — сказал Маркус.

— Если я не прав, — сказал Тави, — у нас появится возможность поймать некоторые из этих стальных болтов, прежде чем выйдет время.

Первое копье хмыкнул.

— По крайней мере, это произойдет быстро, — в его голосе слышалась нехарактерная горечь.

Тави на мгновение посмотрел на коренастую, грубоватую фигуру Маркуса. Затем произнес:

— Я сожалею. О первой когорте. Людях вашей центурии.

— Должен был быть там с ними, — сказал Маркус.

— Вы были ранены, — возразил Тави.

— Я знаю.

— И я был там с ними вместо вас, — сказал Тави.

Застывшая поза Маркуса слегка смягчилась, и он посмотрел на Тави.

— Я слышал. После того как вы вынесли меня, словно хромую овцу.

Тави фыркнул.

— Овцы, с которыми я работал, были вдвое больше вас. А бараны были еще больше.

Маркус хмыкнул.

— Вы были гольдером?

Тави сжал челюсти. Он забыл о своей роли, в очередной раз. Это можно было списать на усталость, но как бы то ни было, Руфус Сципио никогда даже не приближался к стедгольду.

— Работал с ними некоторое время. Мои родители сказали, что это будет полезным опытом.

— Худшее ремесло, которому вы могли научиться, если рассчитывали вести за собой людей, сэр.

Тави засмеялся.

— Я не планировал, что все произойдет именно так.

— Войны и планы не уживаются вместе, сэр. Одно убивает другое.

— Я верю вам, — сказал Тави.

Он смотрел на длинный, пустой участок моста, поднимавшийся к его центру, на двести ярдов каменной мостовой шириной в тридцать футов, заваленные павшими алеранцами и канимами.

— Мы должны продержаться до наступления дня, Маркус.

— Вы хотите ударить по ним с рассветом?

— Нет, — сказал Тави. — В полдень.

Маркус поперхнулся от удивления.

— Мы не становимся сильнее. Чем дольше продолжается эта борьба, тем меньше вероятность того, что нам удастся оттеснить их назад.

— Полдень, — сказал Тави. — Вам придется довериться мне в этом.

— Почему?

— Потому что я не уверен, что в лагере больше нет шпионов. Вам нужно знать только это, Первое Копье.

Маркус мгновение смотрел на него, затем кивнул.

— Да, сэр.

— Спасибо, — сказал Тави тихо. — Когда мы пробьемся к центру моста, я собираюсь выдвинуться вперед с одной когортой, пока инженеры будут работать.

— Одной когортой? — спросил Маркус.

Тави кивнул.

— Если план сработает, одной когорты будет достаточно. Если нет, у нас будет возможность сдерживать канимов достаточно долго, чтобы дать инженерам завершить работу.

Маркус медленно вдохнул. Первое Копье понимал подтекст.

— Я собираюсь взять добровольцев, — тихо сказал Тави.

— Вы их получите, — ответил Маркус. — Но я не понимаю, почему мы вместо того, чтобы атаковать их с первыми лучами и разрушить мост, должны ждать наступления дня.

— Если у нас не будет моста, они смогут защитить все свои передовые северные позиции всего лишь несколькими своими соединениями, тогда как остальная их часть будет свободна убивать алеранцев где-нибудь еще. Пока мост стоит, мы можем держать Легион на территориях к югу от него, и канимы не посмеют разделить свои силы. — Тави прищурился. — Это наша работа, Маркус. Не слишком приятная, но я не могу просто свалить ее на кого-нибудь еще.

Раздалось полное разочарования хмыканье Маркуса, признавшего эти доводы.

— Я отправлю добровольцев отдыхать до нашей атаки. Остальная часть Первого Алеранского в вашем распоряжении, как и наши Рыцари Дерева.

— Все шестеро, — вздохнул Маркус.

— Велите им держать головы ниже. Они будут нашим единственным шансом в борьбе против тех снайперов, если они снова появятся.

— Бабушку свою поучите, сэр, — пробормотал Маркус.

Тави фыркнул и повернулся к Первому Копью.

— Вы должны сдержать их, Маркус. Любой ценой.

Маркус медленно вздохнул.

— Да, сэр.

Он бросил короткий взгляд в ночь, прежде чем сказал:

— Позволите дать вам совет, сэр?

— Вперед, — сказал Тави.

— Не разделяйте когорту, когда получите своих добровольцев. Эти люди знают друг друга. Тренировались вместе. Это многого стоит.

Тави нахмурился.

— Я не возьму с собой никого, кто не захочет идти.

— Тогда убедитесь, что мужчины, которые готовы умереть за вас, имеют все доступные шансы, чтобы выжить. Вы должны им это.

Тави выгнул бровь.

— Триста двадцать человек, вызвавшихся все вместе? Насколько это вероятно?

Маркус наградил его косым взглядом и сказал:

— Сэр. Это пехота.

Возглавить атаку вызвались три когорты.

Тави выбрал одну из них жребием. К тому времени, когда канимы возобновили свои атаки, он стоял в северной части Элинарха вместе с победителями. Или, подумал он, с проигравшими. В зависимости от того, сработает его идея или нет.

Его сердце пропустило несколько ударов, но он строго приказал ему вернуться к работе.

— Сэр, — обратился к нему Шульц, — когда Антиллар Максимус был нашим центурионом, он был старшим центурионом в этой когорте, и его центурия была первой центурией. Но я лишь исполняющий обязанности, сэр. Мне не хватает старшинства, чтобы командовать первой центурией, тем более когортой.

Тави взглянул на селедку.

— Я разговаривал с другими центурионами. Они сходятся во взглядах, что Вы знаете, что делаете, Шульц, и что ваша центурия по-прежнему самая дисциплинированная. Так что Вы старший центурион, пока я не сказал обратного. Вы поняли меня, солдат?

— Да, сэр, — тут же ответил Шульц.

— Хорошо, — сказал Тави.

От легионеров на последней стене поднялся рев, и каждый человек в передовой когорте почувствовал резкое возбуждение. Канимские горны ревели, тяжелый рокот барабанов раскатывался вокруг, и оглушительный грохот сражения опустился на город, когда остальная часть Легиона схлестнулась с канимами на мосту.

Тави слушал все это в течение двух минут прежде, чем увидел сигнал на стене — синее знамя, поднятое рядом со штандартом Легиона.

— Хорошая догадка, капитан, — заметил Макс довольным голосом.

Он шел вперед от задних рядов когорты, сняв длинный меч предпочитаемый дуэлянтами и вооружившись легионерским.